Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Не состоя членом Временного правительства, я все же время от времени по разным поводам приглашался на заседание его. Несколько раз я заменял министра народного просвещения А. А. Мануйлова во время отсутствия его из Петрограда. Иногда приходилось также давать объяснения по вопросам, которые поступали в совещание товарищей министров, образованное для разгрузки Временного правительства. Председателем этого совещания назначили меня.

Означенное совещание первоначально было устроено для предварительного рассмотрения разного рода мелких текущих вопросов, формально требовавших санкций Временного правительства, но не имевших принципиального значения и не закрывавших политических интересов дня. Среди них встречались вопросы как законодательного характера, так и вопросы из области верховного управления. Журналы заседаний совещания с содержавшимися в них постановлениями формально вносились на утверждение Временного правительства. Фактически последнее не входило и по недостатку времени, и не могло входить в рассмотрение их по существу, и чисто автоматически давало свою санкцию. Со временем число дел, передаваемых в означенное совещание, все стало возрастать, и среди них стали встречаться и такие дела, которые лишь по виду могли казаться «вермишельными»[312], но на самом деле далеко не были лишены серьезного значения. В таких случаях я предупреждал управляющего делами Временного] правительства В. Д. Набокова или заменявшего его помощника его А. М. Ону о том, что я считаю нужным до формального утверждения очередного журнала нашего Совещания доложить Вр[еменному] правительству о таких более важных делах, и, буде окажется нужным, подробнее обосновать соответствующие постановления Совещания.

Наконец, встречались и вопросы, связанные с моей работой по Государственному совету, которые требовали моего присутствия в данном заседании Вр[еменного] правительства.

Благодаря этому я получил возможность на деле ознакомиться с порядком ведения дел в заседаниях Временного] правительства первого состава. Этот порядок как две капли воды походил на полнейший беспорядок. Такой беспомощности, какую проявлял кн[язь] Г. Е. Львов в роли председателя, мне нигде никогда не приходилось наблюдать. Я не уверен, рассылались ли членам Временного правительства перед заседаниями повестки с указанием дел, подлежавших рассмотрению на очередном заседании. Если это и было, то, во всяком случае, министры не стеснялись докладывать во время заседания дела, которые не значились в повестке, и которые они тут же впервые вытаскивали из своих портфелей. Никакого отпора со стороны председателя они в таких случаях не встречали. Прения по внесенным тем или другим ведомством делам при таких условиях, естественно, носили совершенно случайный характер и велись по-домашнему. Друг друга перебивали, никакого руководства прениями не было. Техническая сторона разработки законопроектов, видимо, никого не интересовала: значения ее, очевидно, не понимали. Эта сторона дела всецело находилась в руках делопроизводства Временного] правительства; неудивительно, что последнее, как мне доподлинно известно, находило иногда возможным вносить изменения и поправки в принятый текст данного закона. Даже формальное голосование внесенных законодательных предположений не всегда производилось, не исключая и таких случаев, когда во время прений были сделаны возражения против обсуждавшегося предложения. Сплошь да рядом инициатор предложения по окончании прений просто передавал свое представление управляющему делами Вр[еменного] правительства: это считалось достаточным, чтобы считать его принятым.

Случаи подобного рода я сам наблюдал. О том, что они не были случайным явлением, а составляли довольно заурядное явление, свидетельствует, между прочим, следующий факт.

А. А. Мануйлов и второй товарищ министра, О.П. Герасимов, заведовавший специально средним и низшим образованием, горячо преданный школьному делу человек и большой знаток его, проявляли большую заботливость по части расширения сети народных школ, улучшения материального положения народных учителей и т. д. Все это требовало отпуска весьма значительных новых кредитов. Меня поражало, с какой легкостью и быстротой такие проекты принимались Вр[еменным] правительством и становились законами. Как-то раз А. А. Мануйлов опять привез в министерство целую пачку вновь утвержденных законопроектов по его ведомству, только что накануне внесенных им во Вр[еменное] правительство. Я спросил его, как он в состоянии добиться столь скоропалительного принятия своих законопроектов. Он со смехом ответил мне: «Я их провожу в порядке сумбура». Дело в том, что ежедневные почти заседания Временного] правительства часто затягивались далеко за полночь. И вот, когда у всех министров уже слипались глаза от усталости, Александр Аполлонович вынимал из своего портфеля очередной запас вновь испеченных законопроектов, которые тут же в состоянии своего рода общей омертвелости беспрепятственно заслушивались и принимались.