Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2

Я познакомился с Н. И. Гречем 5 февраля 1820 года. Постороннее дело привело меня в его кабинет[44]. Мы сами до сих пор не знаем и не постигаем, как это случилось, что при первом свидании мы так пришлись друг другу по плечу и по сердцу, что просидели несколько часов, в жару разговора стали говорить друг другу ты и расстались искренними друзьями! В первое наше свидание мы, так сказать, проэкзаменовали друг друга в нашем образе мыслей, в наших понятиях о различных предметах, и результат этой взаимной исповеди был тот, что мы обнялись и сделались неразлучными. С того времени прошло восемнадцать лет! Много радостей, но много и горя разделили мы вместе, много пережили страшных годин, и дружба наша не поблекла ни на одну минуту. Во всяком случае, один готов был жертвовать всем для другого. Все, что только в свете расстраивает самые прочные связи, было брошено судьбою между нами: денежные расчеты, авторское самолюбие, сплетни, клеветы, даже опасения за все существование. Все напрасно! Ни одно облачко не затемнило нашей дружбы. Оба пылкие и горячие, мы можем сердиться друг на друга, но не любить друг друга никак не можем. Что бы ни случилось, при первом свидании конец недоразумению, ибо, заметьте, поводом к неудовольствию между друзьями может быть только недоразумение. Всю честь этой едва ли не беспримерной дружбы между литераторами и журналистами приписываю я Н. И. Гречу. Ему труднее было справиться с уланом, который в течение десяти лет сряду (от 1805 до 1815) жил в пороховом дыме[45], нежели мне с литератором, ратоборствовавшим только на бумажном поприще.

Дружба наша не была бесполезна для литературы. Греч, по необыкновенному своему добродушию и мягкости характера, был всегда первым движителем каждого нового литературного предприятия, когда издатель прибегал к его опытности, советам и дружеской помощи. Почти все новые журналы рождались под руководством Греча. Таким образом родился и «Северный архив», который даже противники мои поставляют в число важных и полезных периодических изданий[46]. Занимаясь моим образованием, я весьма не радел о русском языке, которому учился в молодости у отличных учителей. Греч был окончательным моим наставником, и ему именно обязан я тем, что теперь не иду путем так называемых нововведений, т. е. что знаю дух и свойство русского языка. Многие литераторы обязаны Гречу основанием и упрочением своей литературной славы, и чтоб выбросить из памяти тяжкое бремя литературного искуса, предпочли неблагодарность приятной обязанности быть признательными к своему наставнику. Бог с ними!

В 1822 году Греч издал свою «Учебную книгу русской словесности», при которой находился «Опыт краткой истории русской литературы»[47]. Все черпают поныне из этого источника, потому что это единственный указатель нашей литературы, и в то же время единственный порядочный биографический словарь наших писателей. Кто только хочет говорить о литературе, должен прибегнуть к «Истории…» Греча. Ему стоило это чрезвычайных трудов и стараний, и все благомыслящие люди благодарны ему за этот первый опыт. Без него были бы мы как в лесу.