Воспоминания мёртвого пилота (СИ)

"Вот откуда ветер дует" - подумал Николай Сергеевич. Притворяться дураком было бесполезно. Не стал бы Медведев просто так спрашивать о семье.

В семье гораздо хуже, чем в батальоне.

Правда? - наигранно удивился контрразведчик.

- К сожалению, да. Кроет мой зять обеих моих дочерей и не стесняется. Младшая, дурочка, ничего не замечает, а старшая и раньше была неуправляемая, а теперь и подавно. Только шипит как змея в ответ на мои замечания.

- Ну и сколько ты будешь терпеть сожительство лейтенанта Федорова с обеими твоими дочерьми? - смакуя каждое слово спросил Медведев без тени улыбки на лице. - До каких пор вверенном тебе батальоне будет продолжаться этот разврат?

"Как изменился его тон, - подумал Мухин. - Из дружеского он превратился в ледяной. И глаза. Вот поразительно. Они были теплыми всего две минуты назад, а сейчас их взгляд выворачивал душу наизнанку. Где их учат так перевоплощаться? Или они приобретают эти способности в процессе службы?"

Не дождавшись ответа на свой вопрос и видя потупленный взгляд Мухина, полковник слегка уменьшил количество металла в голосе и сказал:

Ты вот что. Давай-ка наведи порядок среди своих родственников.

Мухин продолжал молчать. Контрразведчик был тысячу раз прав. Но ведь Николай Сергеевич был не только командир батальона, он был ещё и отец своих одинаково любимых девочек. Прекратить эти, не в меру странные, отношения можно было уже давно, но это означало бы причинить боль одной из них.

- Если ты за две недели не решишь этот вопрос, то его решу я. А ты в этом случае будешь огурцы выращивать у себя на даче. На пенсии, - закончил беседу полковник Медведев.

Выйдя из кабинета начальника контрразведки, Николай Сергеевич сразу отправился к своему непосредственному командиру.

Начальник связи авиации Тихоокеанского флота полковник Разумов играл в шахматы со своим заместителем. Николай Сергеевич попросил его организовать перевод Светланы в какой-нибудь отдалённый гарнизон, а на её место принять на службу его младшую дочь.

- Грамотная идея, - прокомментировал просьбу Разумов.

Он взял с шахматной доски слона, задумчиво посмотрел на него и сказал:

- Если офицер не может спокойно жить в окружении двух пешек, двинем одну из них на две клетки вперёд. Камчатка её устроит? - спросил он.

- Даже очень, - ответил Мухин.

- Скажи Светлане, чтобы она завтра же написала официальный рапорт с просьбой о переводе её в гарнизон Елизово. Я его с удовольствием подпишу.

Полковнику давно было известно о наглом поведении Федорова, но Алексей Степанович Разумов сам частенько пользовался услугами молодых девушек-телефонисток. И именно Виктория Торопова, вслух осуждавшая поведение своей подруги Светланы, была любимым "котёночком" начальника связи.

Через неделю Мухина летела на транспортном самолёте к своему новому месту службы. Обиженная на весь мир, включая родителей, младшую сестру и бывшего возлюбленного, она смотрела в иллюминатор на бескрайнюю тайгу, проплывающую под крылом. Слёзы капали на чёрную форменную тужурку. Две параллельные полоски туши с её пушистых ресниц оставались на щеках.

Из кабины пилотов в пассажирский отсек вошёл офицер. Увидев бледное, заплаканное лицо девушки, он спросил:

- Что случились, красавица? Тебя кто-то обидел или ты плохо переносишь полёт?

- С полётом всё нормально, командир, а вот на душе кошки скребут, - ответила Светлана.

Оценив взглядом возраст офицера, она почтительно пересела с центрального кресла на боковое, жестом предлагая ему сесть рядом.

Предчувствуя интересный разговор, заместитель командира транспортного авиационного полка по политической подготовке, летящий штурманом в этом экипаже, сел рядом с ней.

- Расскажи, что произошло и тебе станет легче, - он по-отечески положил свою тёплую ладонь на её руку.

- Я бы не хотела говорить об этом, - сказала девушка.

- Со своим парнем поссорилась, что ли? - профессионально лез в душу политработник.

- Что-то в этом роде, - уклончиво ответила Света.

- Может, выпьешь чего-нибудь? Тебе сразу полегчает. Есть пиво, водка и спирт, - предложил он.

- Если Вы составите мне компанию и найдётся чем закусить, то я бы выпила немного водочки.

Замполит молча ушел в кабину и через несколько минут вернулся со своим служебным портфелем. Закрыв за собой на замок дверь, он пояснил:

- Я штурман этого экипажа и не хочу, чтобы пилоты видели, как я выпиваю в полете.

- А это для нас не опасно? - спросила она.

- Во-первых, лететь еще три часа, во-вторых, много пить я не буду, а в-третьих, обращайся ко мне на "ты" или по имени. Он достал из портфеля бутылку " Столичной" и две банки консервов.

Разлив водку по стаканам, офицер протянул ей руку и представился: - Леня.

- А меня зовут Света, - поднимая свой стакан, ответила она. - Со знакомством.

Они выпили, слегка закусили, и он налил ей снова.

- А себе? - захмелев, спросила она.

- Я пиво попью, больше стакана водки в полёте себе не позволяю, - сказал он, подхватил пластмассовой вилкой из жестяной банки кусочек консервированной сардины и, продолжая жевать, поднял свой стакан.