Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916

С другой стороны, германский император, который делал все возможное, чтобы подвигнуть царя на политику авантюр на Дальнем Востоке, пользовался в это время всяким удобным случаем, чтобы испортить отношения между Россией и Англией. Правитель Германии давно питал надежду изолировать Англию и путем перегруппировки европейских держав образовать на континенте антибританский союз. Подобная группировка временно была осуществлена в 1895 году, когда Россия, Франция и Германия объединились в вопросе о предъявлении ультиматума Японии после Симоносекского мира. Император Вильгельм являлся душой этой комбинации, к которой Франция присоединилась только скрепя сердце, Россия относилась более или менее безразлично и от участия в которой Англия благоразумно воздержалась. Эта комбинация была непродолжительна, но тем не менее она повлекла тяжкие последствия, так как именно ей следует приписать исходные причины, вызвавшие беспорядки, которые имели место на Дальнем Востоке в 1900 году, и, впоследствии, конфликт между Россией и Японией.

Со своей стороны я сделал все, чтобы предохранить русский флот от опасности, но не со стороны японского флота, а от последствий той поспешности и неорганизованности, с которыми был предпринят проход через Большой Бельт. Я получил от датского правительства не только помощь лоцманами, но также и присутствием его канонерских лодок, которые были расставлены с таким расчетом, чтобы указывать все опасные пункты на протяжении всего пролива. Прохождение через Большой Бельт не сопровождалось ни замешательством, ни каким-либо несчастным случаем, но сейчас же после удачного прохода проливов произошел инцидент, который, к счастью, не имел серьезных последствий. Адмирал, встретив несколько грузовых норвежских судов и приняв их за японские миноносцы, произвел несколько выстрелов, которые, однако, не достигли цели. Впоследствии я не особенно был удивлен, когда узнал, что произошло в Северном море несколько позже.

Действительно, после того, как была предпринята дипломатическая процедура, чтобы изгнать Японию с Азиатского материка, сам германский император поспешил занять Киао-Чао и посоветовал царю захватить Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, который только что был выхвачен из рук Китая. Этот поступок, аморальный сам по себе, вызвал сильнейшее раздражение как со стороны Китая, так и со стороны Японии. В Китае это послужило сигналом к боксерскому движению, вызвавшему военное вмешательство европейских держав, и послужило предлогом для оккупации Россией части Маньчжурии. В Японии это вызвало громадное негодование против России за ее участие в деле лишения Японии плодов ее победы. Позже то обстоятельство, что царь склонился к активной политике на Дальнем Востоке, снова не обошлось без влияния императора Вильгельма; в этом отношении характерна знаменитая телеграмма, которой кайзер, после встречи в Ревеле, приветствовал императора Николая, давая ему помпезный, но совершенно иллюзорный титул «адмирал Тихого океана».

Наиболее характерным для императора Вильгельма является тот факт, что в тот самый момент, когда он толкал царя на конфликт с Японией, он употреблял все усилия, чтобы содействовать заключению англо-японского союза, который укрепил Японию и увеличил шансы на конфликт ее с Россией; посмертные записки графа Хаяси, относящиеся к договору, которые были опубликованы в Токио в 1913 году, не оставляют никакого сомнения на этот счет. С другой стороны, слишком очевидно, что Германия ничего не проигрывала и кое-что выигрывала вследствие войны между Россией и Японией; если бы Россия вышла из этой войны победоносной, она на много лет оказалась бы занятой дальневосточными делами, и вся ее энергия была бы направлена в сторону подготовки к возможному реваншу со стороны Японии; в случае поражения она была бы ослаблена и унижена. Во всяком случае, влияние Германии пропорционально возросло бы, и ее император стал бы арбитром Европы.

Так и случилось, и план кайзера великолепно оправдался последующими событиями. Россия пострадала больше, чем кто-либо мог это предвидеть. В течение всей войны кайзер пользовался всяким удобным случаем, чтобы указать на услуги, которые он оказал России и за которые он стремился получить благодарность императора Николая. В действительности участие кайзера в поддержке того положения, которое Россия должна была сохранить на Западном фронте, имело своей целью толкать Россию все дальше и дальше на пути поражений на Дальнем Востоке; впоследствии Германия весьма выгодно компенсировала себя за эти мнимые заслуги путем заключения торгового договора, чрезвычайно выгодного для Германии и убыточного для России. Разве граф Витте, которому пришлось подписать этот договор, не был прав, говоря, что его последствия были равнозначны тяжелому бремени войны, которое было возложено на Россию?