Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916

Маньчжурское предприятие графа Витте, бесполезное и даже опасное само по себе, являлось особенно роковым для внешних русских дел и может быть рассматриваемо как первопричина Русско-японской войны. Если бы правительство удовлетворилось использованием Ляодунского полуострова только как базы тихоокеанского флота (хотя русский порт Владивосток совершенно удовлетворял этой цели), возможно, что Япония примирилась бы временно с этим положением. Но оккупация части Маньчжурии, помимо Ляодунского полуострова, неизбежно повела к серьезным осложнениям и вызвала столкновение между Россией и Японией, так как нападения со стороны боксеров на Китайско-Восточную железную дорогу вызвали оккупацию Маньчжурии русскими войсками в 1900 году, что послужило главным предметом русско-японского спора.

Когда вскоре после этого маньчжурская проблема осложнилась авантюрой Безобразова, Абазы и компании в Корее и на Ялу, час подведения счета между Россией и Японией пробил, но я повторяю, что начальной причиной для русско-японского конфликта послужила империалистская политика графа Витте. Тем не менее корейская авантюра была непосредственной причиной войны.

Граф Витте, так же как и его друг граф Ламсдорф, открыто боролись с кучкой придворных и безответственных прожектеров, которые привлекли на свою сторону царя и, играя роль правительства, совершенно отстранили министра финансов и министра иностранных дел от участия в решении дальневосточных дел. Но, зная дальновидность графа Витте и графа Ламсдорфа, невозможно снять с них ответственность за то, что случилось. Приходится снова отметить тот факт, что в стране, обладающей правильно организованным правительством, министры, оказавшиеся в подобном положении, подали бы в отставку и не приступили бы к отправлению своих обязанностей раньше, чем получили бы удовлетворение. Вместо этого мы видим, что граф Витте спокойно остается на своем посту и наблюдает, в качестве зрителя, результаты политики, которой он был бессилен противодействовать. Его alter ego, граф Ламсдорф, не только не подал в отставку, но даже развил удивительную теорию, что в России министр иностранных дел не может покинуть свой пост, не будучи уволен государем, и что его единственной обязанностью является изучение вопросов, связанных с внешними делами империи, и представление своих заключений императору, который в качестве самодержца может решать за или против, и это решение является обязательным для министра.

Граф Витте, конечно, не мог разделять подобного мнения, но его забота о том, чтобы остаться у власти, превысила все другие соображения и помешала ему не только подать в отставку, но даже протестовать перед императором достаточно решительным образом против политики, которая, как он знал, вела к катастрофе.

Это отсутствие характера, которым отмечены известные фазы карьеры графа Витте в период, предшествующий войне, обнаруживает яснее, чем что-либо, недостаток энергии и необходимых для государственного человека тех качеств, которые проявились в наиболее критический период. Доктор Диллон включил в свою книгу письмо, адресованное графом Витте императору Николаю, датированное 28 февраля 1905 года, в котором он излагает с откровенностью и определенностью, заслуживающей величайшей похвалы, соображения, почему совершенно необходимо было немедленно начать мирные переговоры с Японией. В том же самом письме он настаивает на необходимости не медлить долее с успокоением общественного мнения России, глубоко взволнованного военными неудачами, путем искренней и решительной постановки на очередь вопроса о конституционных реформах. С неутомимой настойчивостью он отстаивает эту точку зрения перед царем и его советниками, гражданскими и военными, и, начиная с этого момента, вплоть до заключения договора, который был подписан графом Витте, он обнаруживал твердость и ясность ума, которые ставят его в первом ряду среди величайших государственных деятелей.