Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939–1945

В 1933 году Гитлер стал канцлером, и в политике рейха, как внешней, так и внутренней, наступили перемены. Впервые я увидел и услышал Гитлера на открытии Берлинской автомобильной выставки в начале февраля. Странно было, что канцлер лично открывал выставку. И слова его шокировали непохожестью на привычные речи министров и канцлеров по подобным поводам. Он объявил об отмене налога на автомобили, говорил о новых автострадах и о «фольксвагене» – будущем дешевом массовом «народном автомобиле».

Назначение военным министром генерала фон Бломберга, а начальником министерского управления генерала фон Рейхенау тотчас же сказалось на моей работе. Оба этих генерала благоволили нововведениям, так что идея создания бронетанковых сил была встречена с симпатией, по крайней мере в высших кругах вермахта. Кроме того, вскоре стало ясно, что и самого Гитлера интересуют вопросы моторизации и бронетехники. Первое тому подтверждение я получил в Куммерсдорфе, где проводилось собрание под эгидой управления по делам вооружений армии с целью продемонстрировать новинки вооружения; мне предоставили полчаса для описания канцлеру положения дел с моторизованными частями. Я показал мотоциклетный взвод, противотанковый взвод, экспериментальный на то время взвод танков «T-I» и по одному взводу легких и тяжелых бронеавтомобилей разведки. На Гитлера скорость и точность передвижения наших частей произвели большое впечатление, и он все повторял: «Вот что мне нужно!» По итогам этой демонстрации я был убежден, что глава правительства одобрит мои предложения по организации современного вермахта, если мне только дадут возможность изложить ему свои взгляды. Препятствовали этому главным образом жесткость армейских протоколов и противодействие высших армейских чинов – стоявших между мной и Бломбергом офицеров Генерального штаба.

Кстати, о немецких политиках: примечательно, что последним канцлером, у которого имелось достаточно интереса к вопросам развития военной техники, чтобы приехать в Куммерсдорф, был князь Бисмарк в 1890 году. С тех пор до Гитлера ни один канцлер вообще не появлялся здесь. Это подтвердили и записи в книге посетителей управления по делам вооружений армии, когда глава управления, генерал Бекер, попросил Гитлера расписаться в ней. Да, «милитаристской» политика Германии явно не была.

21 марта 1933 года рейхстаг открылся церковной службой в Потсдамской гарнизонной церкви.

23 марта за службой последовал знаменитый Акт о власти, принятый с одобрения Национального фронта и Партии Центра, по которому новый канцлер получал все права диктатора. С похвальной храбростью депутаты от социал-демократов голосовали против; не многие понимали тогда, какие несчастья принесет впоследствии этот акт. На тех же, кто голосовал за Акт о власти, лежит полная ответственность за все, что произошло впоследствии.

Летом 1933-го глава моторизованного корпуса национал-социалистов Адольф Хюнлейн пригласил меня на праздничную встречу лидеров его организации, на которой ожидался сам Адольф Гитлер. Мне показалось интересным увидеть Гитлера в кругу поклонников. Поскольку сам Хюнлейн был достойным человеком, с которым легко было работать, я принял его приглашение. Гитлер произнес речь об истории революций, блеснув при этом неплохим знанием истории, и в своей речи, длившейся несколько часов, наглядно показал, что каждая революция, по достижении своих целей и прошествии времени, должна смениться процессом эволюции. Именно сейчас, утверждал он, и настал такой момент для революции национал-социалистов. Он призвал своих последователей иметь это в виду. Оставалось только надеяться, что его указания будут приняты к выполнению.

Процесс создания бронетанковых войск уже пошел, и за 1933 год был достигнут значительный прогресс. Экспериментальные и тренировочные учения с муляжами в большой степени прояснили вопросы взаимодействия между различными видами вооружений и укрепили меня в убеждении, что танки только в том случае смогут полностью выполнить свою роль в современной армии, если их рассматривать как часть главного оружия и снабдить полной поддержкой вспомогательных моторизованных частей.

Если тактическое развитие было налицо, то ситуация с техническим оснащением беспокоила все больше. Одним из последствий нашего разоружения по Версальскому договору стал тот факт, что наша промышленность вот уже много лет не производила военной продукции; в результате не хватало не только опытных рабочих, но и производственного оборудования, чтобы воплотить наши намерения. Особенно большой проблемой было производство достаточно прочного броневого листа. Те, что были выпущены, сразу разлетались, как стекло.

Немало времени заняло и выполнение наших требований по части радиосвязи и оптики – надо признать, самых технически сложных областей. Однако я никогда не пожалею об усилиях, затраченных на то, чтобы обеспечить нашим танкам качественный визуальный обзор и радиосвязь. В отношении последней мы до конца превосходили противника, и это в некоторой степени компенсировало наше отставание по другим аспектам.