Воспоминания о Чехове

Наряду с его творчеством не меньшего внимания заслуживает его язык ясный и простой, меткий и скупой там, где всякий излишек слов повредил бы силе впечатления и где необходима та "elimination du superflu" [устранение излишеств (фр.)], которая так блестяще достигнута братьями Гонкур, Доде и Мопассаном.

Если припомнить, до какой степени искажается в наше время в разговорном и литературном отношении русский язык; как вторгаются в него, без всякой нужды, иностранные слова и обороты, в забвении его законов и источников, как втискиваются в него сочиненные словечки, лишенные смысла и оскорбляющие ухо, как вообще на этот язык, который должен считаться народной святыней, смотрят многие, вопреки заветам Пушкина и Тургенева, как на нечто, с чем можно не церемониться, - то нельзя не признать большой заслуги Чехова в его внимательном и почтительном отношении к русскому языку. Его возмущали и столь часто встречаемая у нас небрежность переводов с чужих языков, самовольные прибавки к подлинному тексту там, где не хватает умения передать его в точности, и самодовольный покровительственный тон предисловий "от переводчика".

В своей "Скучной истории" он зло, но справедливо указывает на недостаток большинства современных ему литературных произведений, в которых или все умно и благородно, но не талантливо, или талантливо и благородно, но не умно, или, наконец, умно и талантливо, но не благородно. Если прибавить к этому еще ряд произведений, которые изображают собою пересохший ручей мысли в пустыне вымученных слов, то нельзя не почувствовать, каким светом, ароматом и теплом веет от произведений Чехова. Его сравнивали нередко с Мопассаном, как по выбору сюжетов, так и по способу изложения, сразу захватывающего зрителя. В этом, конечно, много верного. Но преобладающая черта их творчества разная. У Мопассана господствующая нота - ирония над человеческой глупостью, жадностью и низменностью натуры. У Чехова - печаль по поводу этих и других отличительных свойств русского человека. Тургенев нарисовал "лишних" людей, ненужных для общества и несчастных в своем личном существовании; через несколько лет, когда начала заниматься заря общественной жизни, он же изобразил нам бесполезных людей, непригодных для опередившего их времени ("догорай, бесполезная жизнь!" Лаврецкого). Чехов застал уже хмурых или, вернее, унылых и тусклых людей, современниками которых мы долгое время были, - способных многого желать, но не умеющих ничего хотеть, не имеющих "вчерашнего дня"

и проводящих настоящий день в бесплодных жалобах и жадном ожидании завтрашнего дня без ясного представления о том, что же предпринять, чтобы он - этот желанный день - наступил, и что надо делать, когда он наступит.

Он прозорливо сознавал, как тонок у нас слой истинно культурных людей, пролегающий между шумливыми критиками без всякой способности к созиданию и упорными "охранителями" без критического отношения к своим действиям и их неизбежным последствиям. Недаром он находил, что в нас "достаточно фосфору, но совсем нет железа"

(как виден в этом врач!), что "нам необходим темперамент, а не кисляйство", и его возмущала "куцая, бескрылая жизнь общества, в представителях которого так много житейской беспомощности". И это были не теоретические положения, а практические выводы, приобретенные на тернистом житейском пути от веселого "Чехонте", которому приходилось по пяти раз стучаться в маленькие редакции за получением заработанных трехрублевок, до выдающегося глубокого "Чехова", которому на первых шагах, по нашему обычному недоброжелательству ко всякому таланту, никто не подвязывал творческих крыльев, пока он сам их не вырастил и не развернул во всю ширь...

Воспоминания о Чехове

Очерк опубликован в однотомнике Чехова, выпускавшемся Пушкинским Домом к 20-летию со дня смерти писателя: Чехов А. П. Затерянные произведения. Неизданные письма. Воспоминания. Библиография. - Л., 1925. Включен в т. 5 "На жизненном пути" и в т. 7 Собрания сочинений.

С. 222. тревожила его на закате дней. - "Он сознавал, - вспоминает о Чехове современник, - что неудачная война может дать толчок к коренным реформам, но ему не хотелось и поражений" (Приазовская речь. - 1910.-No 48).

С. 223. "в мрачных пропастях земли"... - Пушкин - "19 октября 1827 года".

Кеннан Джордж (1845 - 1924) - американский публицист-филантроп, проехал каторжную и ссылочную Сибирь в 1885 - 1887 гг. Его книга "Сибирь и ссылка" (Лондон, 1891) русской цензурой запрещалась до 1906 г. и доставлялась в страну нелегально. Кеннан был в добрых отношениях со многими русскими революционерами.

С. 224. товарищей по заточению. - Подвергшаяся порке народоволка Надежда Сигида приняла яд, то же сделали и ее товарищи по каторжной тюрьме. События вызвали волну протестов в России и за рубежом.

Якубович П. Ф. (1860 - 1911) - поэт, прозаик, критик, в юности активный участник "Народной воли", оставил замечательные воспоминания "В мире отверженных. Записки бывшего каторжанина" (1896 - 1899, в 2т.).