Читаем Воспоминания о «Литературной газете» полностью

Я тогда как-то не задумывался над тем, что Паоло Куэльер в «Алхимике» назвал знаками судьбы. А если задуматься – как это я попал на просмотр? Шанс в многомиллионной Москве был более чем ничтожный. Однако ж судьба выбрала меня. Потом она же, не иначе, привела вашего покорного слугу на отдых в Болгарию. Писательский дом отдыха там не шёл ни в какое сравнение с сочинскими санаториями, почему я в тот год отдал ему предпочтение? Дальше – больше. В столовой мы с женой оказались за одним столом с супругами Калчевыми. Само по себе ежедневное общение с классиком болгарской литературы и интересно, и лестно. А тут ещё выяснилось, что  жена Камена Калчева Бойка знала Вангелию (таково её полное имя) с детских лет…

Во время войны фашисты схватили её жениха, сражавшегося в Сопротивлении, судили и казнили его. Страстно любившая его девушка получила такой психологический шок, что родные стали опасаться за её рассудок и отправили приходить в себя в глухую деревню на границе с Македонией, куда не доходили треволнения столичной жизни. Однако перемена мест не помогала. Тогда родственники посоветовали ей сходить к слепой девочке, жившей неподалёку. Она удивляла односельчан тем, что всегда знала, где искать заблудившийся скот, советовала, чем от какой болезни лечиться. Может, она  поможет?

Бойка пошла. Едва услышав её приход, Вангелия сказала:

– Хочешь, я скажу, что лежит у тебя в чемодане? – И  подробно описала всё его содержимое в том порядке, в каком были сложены вещи.

После этого Вангелия заговорила о том, что сводило с ума Бойку. Она подробно описала ей, как проходил судебный процесс, что говорили прокурор, адвокат, судья.

– Твой жених вёл себя как герой. Отказался просить помилования.

Как деревенская девочка, успевшая получить лишь начальное образование, никогда не слышавшая радио, смогла всё это передать со всей мудрёной судейской лексикой – объяснить невозможно. После окончания войны Бойка читала протоколы суда. Всё сходилось.

Она подружилась с Вангелией. Девочка рассказала, как приобрела необычайные способности. Летним днём она вместе с другими детьми была в поле. Внезапно налетел вихрь и поднял её в воздух. Когда она опять очутилась на земле, никаких повреждений на теле не оказалось. Только глаза были выжжены. Что произошло за краткий миг земного времени?

– Меня подхватили чьи-то руки, и я предстала перед Божьей матерью. Она ласково со мой поговорила и стала бранить своих помощников за то, что  по их неосторожности я лишилась зрения. «Зато ты теперь будешь видеть то, чего не видят другие».

В канун войны перед мысленным взором Вангелии (назовём этот феномен привычными словами) являлись страшные картины взрывов, пожаров, гибели огромных масс людей. С её началом к ней приходили матери и жёны призванных в армию односельчан с  вопросом: жив ли? что с ним? Девочка каждой давала обстоятельный ответ, если человек был жив. Если погиб, говорила, что ничего не видит. У одной из соседок от мужа четыре года не было никаких известий, а Вангелия повторяла и повторяла:

– Твой муж вернётся домой.

И он вернулся.

За время войны известность Вангелии очень выросла. Чтобы узнать о своих близких,  к ней приезжали издалека. Земля, как известно, слухом полнится. Война кончилась, а несчастья человеческие нет. Люди шли и шли. Однажды приехала супружеская пара, у которой пропала дочь. Они едва успели войти, ничего ещё не сказали, как услышали:

– Ищите свою дочь в реке под упавшим деревом. Она утонула.

– Как ты об этом узнала? – спросила Бойка.

– Я не узнала, а увидела реку,  упавшее дерево и в его ветвях мёртвую девочку.

Ванга говорила, что когда её о чём-то спрашивают, обычно она видит картины, а иногда слышит голос, всегда один и тот же.

Через некоторое время Ванга переехала в городок Петрич, куда к ней шёл непрерывный поток людей. Как часто случается, рост популярности вызвал и рост недоброжелательства, в основном среди учёных. Не щадя сил, они клеймили её как шарлатанку, которая играет на необразованности масс. Аргумент был один: этого не может быть, потому что не может быть никогда. И опять же,  как часто случается, чем больше клеймили, тем больше становилось обращений к ясновидице. В неофициальном порядке к её помощи прибегала милиция, если сама не могла распутать сложное преступление.

Два случая прогремели на всю Болгарию.

На киностудии пропал негатив только что законченного мультфильма. Ванга никогда не видела кино и когда к ней обратились за помощью, попросила описать, как этот негатив выглядит. Ей описали: длинная целлулоидная лента с дырочками по обоим краям, а на ней много-много цветных картинок.

– Вы не там ищете, – сказала она пришедшим. И описала, как выглядит помещение, где находится пропажа. Это был архивный склад кинохроники. Каким образом попал туда мультфильм, никто не мог объяснить. Но нашли его именно там.

Второй случай был связан с известным деятелем культуры, получившим образование в СССР.  Ванга спросила его: 

 – Ты знаешь, что у тебя в Москве растёт дочь? – И описала улицу (старый Арбат), дом и квартиру, где она жила.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика
Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза