Воспоминания о людях и событиях моей жизни

В то время, очевидно, в каждой группе был осведомитель первого отдела института (подразделение органов Государственной безопасности). Таким осведомителем, или как их еще называли "сексот" (секретный сотрудник), возможно, являлся П.М.Акулов. Он был немного старше меня, но мы с ним дружили, я относился к нему с уважением, и он знал о трудностях моей жизни дома. Поэтому, думаю, что он меня не подставил под репрессии, а сообщил, что я настоящий комсомолец и поддерживаю решения партии и правительства.

В преферанс я научился играть во время учебы в институте. Много играли в общежитии МЭМИИТа во втором Вышеславцевом переулке, во время практики на станции Тараса Шевченко. Ставки в игре делали небольшими, но удовольствия мы получали много. Из партнеров-студентов помню Юру Исаева, Ваню Вепринцева, Валю Скобликова, Эдика Лебедя и еще, конечно, было много других игроков. К Лебедю я тоже ходил домой играть с его отцом.

Другим повальным нашим увлечением в студенческие годы являлся футбол. В Москве в то время было два больших стадиона " Сталинец" в Черкизове и "Динамо" на Ленинградском проспекте. Популярностью пользовались команды Спартак, Динамо, ЦДКА, Зенит, Торпедо...

На стадион мы старались попадать без билета. Для прохода на него существовало два контроля: первый – через ограду стадиона и второй – непосредственно на трибуну. Через загородку мы старались как-то пролезть, а иногда – перелезть. Проход мимо второй проверки осуществлялся так: один человек с билетом проходил на трибуну, просил у кого-нибудь один или два билета и выходил с ними с трибуны (это разрешалось). Остальные болельщики его уже ожидали, шли к другому контролю и, по вынесенным билетам, проходили на трибуны. Сидеть приходилось очень плотно или на ступеньках. Болели всегда очень горячо. Громко кричали, вставали, но никакой пиротехники, как сейчас, не было. На практике мы сами играли в футбол. В поселке "Смена", в котором мы жили, было футбольное поле. Нас было много, хватало на две команды, а иногда мы играли с местными ребятами. У меня остался на подбородке шрам, свидетельство горячих баталий за футбольный мяч.

Летом 1947 года на Красной площади проводился физкультурный парад. Наше правительство любило все грандиозное, поэтому к участию в этом параде помимо настоящих спортсменов были привлечены тысячи студентов, в том числе, из МЭМИИТа. Нам выдали незамысловатую форму – белые брюки, зеленые майки и тапочки. Несколько недель мы учились маршировать ровными рядами, по двадцать человек, на площади Центрального Дома Красной Армии, затем была репетиция на Ходынском поле, а потом сам парад на Красной площади. На параде присутствовал лично товарищ Сталин, и мы могли его лицезреть. До него было довольно далеко, но было видно, как он снисходительно ухмылялся в усы.

Мы промаршировали по площади, физкультурники делали какие-то многоярусные пирамиды, прыжки и еще что-то, а в конце по площади был раскатан зеленый ковер, поставили ворота, и был показан футбол, но коротко, чтобы не утомлять членов Политбюро и Правительства, стоявших на мавзолее Ленина.

У меня остались очень приятные воспоминания об экскурсии по Днепру в город Канев, где находилась могила и музей Тараса Шевченко. Это путешествие состоялось во время эксплуатационной практики в паровозном депо имени Т.Шевченко. Мы добрались на поезде от Смелы до Черкасс, а там погрузились на пароход, который поплыл вверх по течению Днепра до Канева. Стояло жаркое лето, было много вишни, которая стоила дешево, мы покупали ее ведрами и ели, сколько хотели. Любители преферанса – Юра Исаев, Ваня Вепринцев, я и еще кто-то разместились за столом на верхней палубе, расписали пулечку и получили двойное удовольствие.

В Каневе проводилась для нас экскурсия по памятным местам Т.Г.Шевченко, мы фотографировались, купались в очень теплой и чистой днепровской воде, а потом был обед. За трапезой немного выпили, а кое-кто порядочно, осоловели, погрузились опять на пароход и в сонном состоянии, разомлевшие, доплыли и доехали до дома.

В конце воспоминаний о товарищах-студентах, конечно, речь пойдет о девушках. На нашем курсе (потоке) было около ста человек (четыре группы –три паровозников и одна – механизаторов). Из этих ста человек девушек училось только десять, так как специальности были сугубо мужские. Мне нравились Жанна Левандовская, Нина Ганьшина и Рая Шереметьева, но я за ними не ухаживал, так как уже на втором курсе влюбился в Симу, а на четвертом женился. Еще была заводная Маша Сенокосова, которая по окончании института пошла работать в паровозное депо и долго там проработала. Такая она была – истинная паровозница.