Воспоминания о людях и событиях моей жизни

Елена Николаевна Малиновская (мама звала ее Леля) работала старшим научным сотрудником в институте истории Академии наук СССР. Она давала мне возможность подрабатывать на реставрации старинных книг. Помню, что работа была очень нудная, надо было протирать каким-то раствором каждую страницу, причем если пропустишь лист, то это очень быстро выявлялось. За эту работу тоже платили очень немного, но я был согласен на любой заработок. Когда у мамы бывали периоды ремиссии болезни, то она ходила к "Леле", там собирались их ровесницы, и они очень мило проводили время. Елена Николаевна сравнительно рано умерла, мама ее пережила на несколько лет. Я с большой теплотой ее вспоминаю как очень достойного и доброго человека.

Екатерина Александровна Викторова работала экскурсоводом в Третьяковской галерее, а в свободное время трудилась, не покладая рук на их даче на 42-м километре Казанской железной дороги. У них дача появилась еще до войны. Я там бывал мальчиком вместе с мамой. Когда мама заболела после войны, я стал ездить к ним на дачу помогать обрабатывать участок: копал грядки, окапывал яблони, вырезал засохшие ветки кустов смородины, крыжовника, чинил забор и делал прочие бесконечные дачные дела. За это мне немного платили. Надо сказать, что садовые дела я делал тогда с удовольствием и, может быть, поэтому, когда мы купили дачу, включился в эти заботы у себя легко и с приятностью.

Еще на одном деле, связанном с их дачей, мне удалось подзаработать. В нашей московской квартире стояла печка, которая уже не функционировала, так как работало центральное отопление. Печка занимала большой угол в первой комнате, а у нас было очень тесно. Для того, чтобы высвободить дополнительную площадь, я задумал разломать печь. Об этом я как-то рассказал мужу тети Кати – Борису Константиновичу. Он этим проектом заинтересовался, так как ему нужен был кирпич для дачи. Мы договорились, я разобрал печь в комнате и ее трубу на чердаке дома. Потом с помощью каких-то мужиков мы снесли кирпич вниз, погрузили на машину и отвезли его на дачу к Викторовым. На этом деле мне удалось получить какие-то ощутимые деньги.

Наиболее близкими для нас людьми были Елшины и Андреевы. У Елшиных и Рябовых прослеживается родство в третьем поколении, их имения в Рассудове были пососедству. Летом до революции семья Андреевых снимала дачу у Рябовых. Позднее Андрей Елшин женился на Нине Андреевой, которая, естественно, тоже стала Елшиной. Ее сестра Маргарита полюбила летчика Алексея Павлова и у них родилась дочка Елена, которую все звали Лялей. К сожалению, ее отец погиб в авиакатастрофе и они с мамой остались Андреевыми. Мы с Галей начал бывать у них на елках, когда нам было по 4–5 лет. Эта дружба прошла через всю нашу жизнь и теперь, когда нам за 80, мы продолжаем встречаться друг с другом.

В те годы, когда мама стала инвалидом и часто лежала в больнице, а мы с Галей еще учились, Елшины и Андреевы нам очень помогали материально. Они все работали и прилично зарабатывали. Андрей Андреевич был начальником отдела технического контроля на насосном заводе им. Калинина, тетя Нина работала экономистом в Министерстве речного флота, а тетя Маргоша занималась статистикой в "Заготзерне". Ляля в те годы училась в Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Они помогали нам как продуктами, так и деньгами, а главное оказывал моральную поддержку. Мы всегда с ним были в очень близких родственных отношениях. Все они очень любили маму и, когда она бывала дома, навещали ее, подбадривали и всячески помогали.

Преодолеть этот очень трудный период жизни в конце 1940-х годов мне помогло мое стремление к учебе. Несмотря ни на что, я не бросил институт и стал инженером. За это я еще раз благодарю Андрея Андреевича Елшина, Александра Яковлевича Тихонова, Елену Николаевну Малиновскую, Екатерину Александровну Викторову. Светлая память о них у меня осталась навсегда. И еще я тогда убедился, что мир не без добрых людей.

Глава 12. Женитьба на Симочке

После возвращения в Москву из интерната в апреле 1943 года я несколько раз встречался с Симой в каких-то компаниях. Она так же, как в эвакуации, мне очень нравилась, но казалось недоступной. Потом мы несколько лет с ней вообще не виделись. Сима поступила в медицинский институт, заболела брюшным тифом. Благодаря заботам своей мамы Анны Ефимовны она поправилась и с 1945 года продолжила учиться. У меня тоже были перипетии с учебой в училище, техникуме, с поступлением в институт, болезнью мамы...

И вот совершенно неожиданно в 1948 году получаю письмо, которое и сейчас бережно храню, как путевку в свою счастливую жизнь.

"Здравствуй Андрюша! Представляю твое удивление, когда ты получишь эту записку. Это, действительно, странный способ сообщения, если подумать, что мы живем через несколько домов.