Воспоминания о людях и событиях

На фоне огромных успехов советской авиационной техники в пятидесятые годы бросались в глаза и допущенные недостатки. На мой взгляд, нам могла грозить опасность отстать в развитии авиационного радиооборудования, в сравнении с Америкой. Я доложил об этом руководящим товарищам.

Вскоре мне поручили на одном из ближайших заседаний Президиума ЦК КПСС сделать сообщение по этому вопросу, Я подготовился, и свои критические соображения сообщил Президиуму ЦК. В результате было предложено одному из секретарей Центрального Комитета подробно разобраться в поднятых вопросах. Были созваны многие военные деятели и руководители соответствующих отраслей промышленности. Присутствовал секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, который в то время занимался оборонными вопросами.

Некоторые выступающие, из числа тех, кто нес прямую ответственность за допущенное отставание, обвинили меня в «незнании дела». Он, мол, авиационник, а почему-то занялся радиопромышленностью.

А когда я продолжал настаивать на своей правоте, один из присутствовавших даже сказал:

– Видно вы хотите с нами поссориться.

Леонид Ильич Брежнев, заметив, что я очень расстроен, поощрительно мне улыбнулся.

– Ничего, не огорчайтесь, все будет в порядке. – И, действительно, порядок был наведен, В начале 60-х годов в зале заседаний ЦК партии под председательством Леонида Ильича было собрано широкое совещание директоров заводов, конструкторов, ученых, работников Военно-Воздушных сил. Обсуждался вопрос об улучшении работы заводов, конструкторских бюро и научно-исследовательских институтов авиационной промышленности.

Выступления участников совещания носили деловой характер. Но вдруг один из генералов ВВС заявил, будто я увольняю летчиков-испытателей, критикующих недостатки моих машин.

Это было безответственное заявление. Я попросил назвать фамилию хотя бы одного уволенного летчика.

Назвать никого этот генерал, разумеется, не смог, но сослался на то, что так «люди говорят».

Я очень разволновался.

Это заметил Леонид Ильич:

– Не обращайте внимания. К вам претензий нет. А генералу он сказал:

– Надо отвечать за свои слова.

Мне казалось, что отдельные недоброжелательные наскоки на работу нашего коллектива и на меня лично, являются отголоском одного эпизода.

Однажды на летном полигоне при показе новой техники мне пришлось выслушать упрек Н.С. Хрущева. Он, имея в виду мою книгу «Рассказы авиаконструктора», сказал:

– Кто вы, конструктор или писатель? Зачем книги пишете? Ваше дело самолеты строить.

Там, на полигоне, никто и виду не подал, что разделяет это мнение. Однако позже я стал чувствовать, что отношение ко мне некоторых работников аппарата ухудшается. Это мешало работе. В связи с этим я решил тогда обратиться к Л.И. Брежневу.

Принял он меня без промедления, очень тепло, и довольно долго со мной говорил. Леонид Ильич вникал в конкретные проблемы развития нашей авиации, интересовался развитием авиации на Западе.

В беседе он высказал мнение о том, что нам нужно бороться с многотипием, сводя до разумного минимума количество типов самолетов, как в военной, так и в гражданской авиации.

– За рубежом многотипие, – заметил он, – как правило, вызывается конкуренцией фирм. Наша же социалистическая система позволяет отбирать лучше типы самолетов для массового производства, избегать дублирования. Чем больше типов машин летает, – тем сложнее их освоение, обслуживание, ремонт, оснащение запасными частями.

Это были совершенно правильные мысли.

Расставаясь со мной, Леонид Ильич сказал:

– Работайте спокойно. Ведь по технике никаких претензий к вам нет. В случае чего – звоните, – сказал он на прощанье.

И я ему звонил, и не раз получал поддержку.

Приходилось мне обращаться и к секретарю ЦК Андрею Павловичу Кириленко, – в прошлом авиационнику, специалисту по авиадвигателям. И у него всегда находил полное понимание, самое внимательное отношение к делу и помощь.

Хорошо запомнилось и то совещание у Леонида Ильича, на котором обсуждался вопрос о создании самолетов-разведчиков. Докладчик, главком ВВС Вершинин, вынув из своей папки бумагу, прочитал заготовленную справку с критикой самолета, созданного в нашем КБ.

В противовес нашей машине он восхвалял другую, на мой взгляд, с явно нереальными данными.

Я резко возразил докладчику:

– Вы – почтенный человек, а шпаргалку зачитали, не разобравшись в сути.

Вершинин обиделся, вскочил с места…

Леонид Ильич, успокоительно, ему:

– Сидите, сидите. Вы уже высказались, ваше мнение уже известно.

Один из участников совещания, кстати сказать, не авиационник, вмешался в спор:

– Дело ясное, – сказал он, – второе предложение более перспективное, его и надо принять.

Присутствовавший на совещании Андрей Николаевич Туполев охарактеризовал мою машину с положительной стороны, и закончил, что «это дело верное», а второе предложение – сомнительно.

Леонид Ильич предоставил слово мне.

Я доложил, что машина уже построена, заканчиваются ее летные испытания и обещал от имени коллектива принять все меры для успешного завершения работы.