Воспоминания о Максимилиане Волошине

13 Выставка женских портретов была открыта в редакции "Аполлона" с 17 января по 7 февраля 1910 года.

14 Черубину "разоблачил" Маковскому Михаил Кузмин, о чем свидетельствует запись в его дневнике от 17 ноября 1909 г. (ЦГАЛИ, ф. 232, оп. 1, ед. хр. 53). По воспоминаниям Маковского, Дмитриева сама нанесла ему визит, горько сожалея о причиненной ему боли (Маковский С. Портреты современников. Нью-Йорк, 1955. С. 349-352).

15 Гюнтер Иоганнес фон (1886-1973) - немецкий поэт и переводчик (с русского на немецкий). Он был одним из главных действующих лиц этой истории. Став первым обладателем тайны Черубины, Гюнтер несколько дней наслаждается своей новой ролью обладателя тайны, волновавшей "весь Петербург", а затем рассказывает все Кузмину. Он же рассказывает Дмитриевой о том, что Гумилев на "Башне" у Вячеслава Иванова говорил о ней "бог знает что", и в тот же вечер устраивает встречу Гумилева с Дмитриевой на квартире у ее подруги Лидии Брюлловой. А затем он же оповещает о происшедшем у Брюлловой Волошина и своих аполлоновских знакомых. И Максимилиан Волошин, поставленный перед фактом оскорбления любимой им женщины, счел себя обязанным вступиться за нее.

В написанных позднее воспоминаниях "Ein Leben im Ostwind. Zwischen Petersburg und Munchen" * (Мюнхен, 1969) Гюнтер дает свою интерпретацию событий.

* Жизнь под восточным ветром. Между Петербургом и Мюнхеном (нем.).

16 Александр Яковлевич Головин (1863-1930), художник, декоратор Мариинского театра, в своих воспоминаниях (Головин А. Встречи и впечатления. Л.-М., 1960. С. 100) рассказывает об этом сеансе. В письме А. Блока к матери сообщается, что этот инцидент произошел 19 ноября 1909 г. (Блок А. Письма к родным, т. 1. Л., 1927. С. 286).

17 Имеется в виду эпизод из "Бесов": оскорбление, нанесенное Шатовым Ставрогину (см.: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30-ти т. Т. X. Л., 1974. С. 166).

18 Вопрос Волошина Гумилеву и ответ того зафиксированы в заметке "Эпидемия дуэлей", напечатанной 24 ноября 1909 г. в московской газете "Русское слово": "Гумилев резко и несправедливо отозвался об одной девушке, знакомой Волошина. Волошин подошел к нему, дал ему пощечину и спросил: "Вы поняли?" - "Да", - ответил тот".

19 Согласно газетным отчетам, дуэль состоялась 22 ноября 1909 года. Секундантами были: со стороны Волошина - Алексей Николаевич Толстой и художник Александр Константинович Шервашидзе (Чачба) (1867-1968). Со стороны Гумилева: Михаил Алексеевич Кузмин и секретарь "Аполлона" Евгений Александрович Зноско-Боровский (1884-1954). Известны воспоминания первых трех из них. Приводим их.

А. Н. Толстой: "Весь следующий день между секундантами шли отчаянные переговоры. Грант * предъявил требования - стреляться в пяти шагах до смерти одного из противников. Он не шутил. Для него, конечно, изо всей этой путаницы, мистификации и лжи - не было иного выхода, кроме смерти.

* Так подчас называли Гумилева люди, знавшие его. Прозвище Гумилева "Грант" восходит к псевдониму, которым он пользовался в начале своего творческого пути: Анатолий Грант. См. в этой связи и название приведенного ниже стихотворения, написанного Е. И. Дмитриевой после гибели Гумилева, "Памяти Анатолия Гранта".

С большим трудом, под утро, в ресторане Альберта, секундантам Волошина - князю Шервашидзе и мне - удалось уговорить секундантов Гранта Зноско-Боровского и Кузмина - стреляться на пятнадцати шагах. Но надо было уломать Гранта. На это был потрачен еще один день. Наконец, на рассвете третьего дня, наш автомобиль выехал за город, по направлению к Новой деревне.

Дул мокрый морской ветер, и вдоль дороги свистели и мотались голые вербы. За городом мы нагнали автомобиль противников, застрявших в снегу. Мы позвали дворников с лопатами, и все, общими усилиями, вытащили машину из сугроба. Грант, спокойный и серьезный, заложив руки в карманы, следил за нашей работой, стоял в стороне.

Выехав за город, мы оставили на дороге автомобили и пошли на голое поле, где были свалки, занесенные снегом. Противники стояли поодаль, меня выбрали распорядителем дуэли. Когда я стал отсчитывать шаги, Грант, внимательно следивший за мной, просил мне передать, что я шагаю слишком широко. Я снова отмерил 15 шагов, просил противников встать на места и начал заряжать пистолеты. Пыжей не оказалось. Я разорвал платок и забил его вместо пыжей. Гранту я понес пистолет первому. Он стоял на кочке, длинным и черным силуэтом, различимый в мгле рассвета. На нем был цилиндр и сюртук, шубу он сбросил на снег. Подбегая к нему, я провалился в яму с талой водой. Он спокойно выжидал, когда я выберусь, - взял пистолет, и тогда только я заметил, что он, не отрываясь, с ледяной ненавистью глядел на Волошина, стоявшего, расставив ноги, без шапки.