Воспоминания о Максимилиане Волошине

Передав второй пистолет Волошину, я, по правилам, в последний раз предложил мириться. Но Грант перебил меня, сказав глухо и зло: "Я приехал драться, а не мириться". Тогда я просил приготовиться и начал громко считать: "Раз, два... (Кузмин, не в силах долее стоять, сел на снег и заслонился хирургическим ящиком, чтобы не видеть ужасов.) ...Три!" - крикнул я. У Гранта блеснул красноватый свет, и раздался выстрел. Прошло несколько секунд. Второго выстрела не последовало. Тогда Грант крикнул с бешенством: "Я требую, чтобы этот господин стрелял!" Волошин проговорил в волнении: "У меня была осечка". - "Пускай он стреляет во второй раз, - крикнул опять Грант, - я требую этого!" Волошин поднял пистолет, и я слышал, как щелкнул курок, но выстрела не было. Я подбежал к нему, выдернул у него из дрожащей руки пистолет и, целя в снег, выстрелил. Гашеткой мне ободрало палец. Грант продолжал неподвижно стоять: "Я требую третьего выстрела", - упрямо проговорил он. Мы начали совещаться и отказали. Грант поднял шубу, перекинул ее через руку и пошел к автомобилям" (Газета "Фигаро". Тифлис, 1922. 6 февраля).

А. К. Шервашидзе (его недатированное письмо, по-видимому, к художнику Борису Васильевичу Анрепу (1883-1969), - по копии, снятой Р. А. Шервашидзе-Зайцевой, дочерью художника, в декабре 1982 г.): "...Все, что произошло в ателье Головина в тот вечер, - Вы знаете, так как были там с Вашей супругой. Я поднялся туда в момент удара. Волошин, очень красный, подбежал ко мне - я едва успел поздороваться с Вашей супругой - и сказал: "Прошу тебя быть моим секундантом". Тут же мы условились о встрече с Зноско-Боровским, Кузминым и Ал. Толстым.

Зноско-Боровский и Кузмин - секунданты Гумилева. Я и Алеша тоже Волошина. На другой день утром я был у Макса, взял указания. Днем того же дня в ресторане "Albert" собрались секунданты. Пишу Вам очень откровенно: я был очень напуган, и в моем воображении один из двух обязательно должен был быть убит.

Тут же у меня явилась детская мысль: заменить пули бутафорскими. Я имел наивность предложить это моим приятелям! Они, разумеется, возмущенно отказались.

Я поехал к барону Мейендорф и взял у него пистолеты.

Результатом наших заседаний было: дуэль на пистолетах, на 25 шагах, стреляют по команде сразу. Командующий был Алексей Толстой.

Рано утром выехали мы с Максом на такси - Толстой и я. Ехать нужно было в Новую деревню. По дороге нагнали такси противников, они вдруг застряли в грязи, пришлось нам двум (не Максу) и шоферу помогать вытянуть машину и продолжать путь. Приехали на какую-то поляну в роще: полянка покрыта кочками, место болотистое.

А. Толстой начал отмеривать наибольшими шагами 25 шагов, прыгая с кочки на кочку.

Расставили противников. Алеша сдал каждому в руки оружие. Кузмин спрятался (стоя) за дерево. Я тоже перепугался и отошел подальше в сторону. Команда - раз, два, три. Выстрел - один. Волошин: "У меня осечка". Гумилев стоит недвижим, бледный, но явно спокойный. Толстой подбежал к Максу взять у него пистолет, я думаю, что он считал, что дуэль окончена. Но не помню, как - Гумилев или его секунданты - предложили продолжать.

Макс взвел курок и вдруг сказал, глядя на Гумилева: "Вы отказываетесь от Ваших слов?"

Гумилев: "Нет".

Макс поднял руку с пистолетом и стал целиться, мне показалось довольно долго. Мы услышали падение курка, выстрела не последовало. Я вскрикнул: "Алеша, хватай скорей пистолеты". Толстой бросился к Максу и выхватил из его руки пистолет, тотчас же взвел курок и дал выстрел в землю.

"Кончено, кончено", - я и еще кто-то вскрикнули и направились к нашим машинам. Мы с Толстым довезли Макса до его дома и вернулись каждый к себе. На следующее утром ко мне явился квартальный и спросил имена участников. Я сообщил все имена. Затем был суд - пустяшная процедура, и мы заплатили по 10 рублей штрафа. Был ли с нами доктор? Не помню. Думаю, что никому из нас не были известны правила дуэли. Конечно, вопросы Волошина, вне всякого сомнения, были недопустимы..."

М. А. Кузьмин (из дневника): "21 (суббота). Зноско заехал рано. Макс все вилял, вел себя очень подозрительно и противно. Заехали завтракать к Альберту, потом в "Аполлон", заказывали таксо-мотор. ...> Отправились за Старую деревню с приключениями. ...> В "Аполлоне" был уже граф. ...> С Шервашидзе вчетвером обедали и вырабатывали условия. Долго спорили. Я с князем отправился к Борису Суворину * добывать пистолеты, было занятно. Под дверями лежала девятка пик. Но пистолетов не достали, и князь поехал дальше к Мейендорфу и т. п. добывать. У нас сидел уже окруженный трагической нежностью "Башни" Коля **. Он спокоен и трогателен. Пришел Сережа *** и ненужный Гюнтер, объявивший, что он всецело на Колиной стороне. Но мы их скоро спровадили. Насилу через Сережу добыли доктора. Решили не ложиться. Я переоделся, надел высокие сапоги, старое платье. Коля спал немного. Встал спокойно, молился. Ели. Наконец, приехал Женя ****; не знаю, достали ли пистолеты.