Воспоминания о московском антропософском обществе

Запомнилось еще одно, важное для меня, событие — три лекции А. Белого о Блоке. Но это было позднее, уже после закрытия Общества в период работы А.Белого над постановкой "Петербурга" и сближения его с М.А. Чеховым[54]. Три вечера — три субботы — лекции читались в "Круглой комнате". М.А. Чехов жил тогда на Арбатской площади, на углу Никитского бульвара. Фасад дома, выходящий на площадь, — закругленный. Там и находилась "круглая комната", служившая для занятий руководимой Чеховым театральной студии. В ней же происходили и некоторые антропософские встречи. Комната была просторная, и на лекцию А.Белого пришло много народу. Не одни антропософы, было много совсем незнакомых мне лиц, но и антропософы были представлены достаточно полно. Для меня эти три вечера явились новой ступенью во внутренней жизни души, как бы сдвигом сознания. Говорю лично, потому что знаю, что не для меня одной, а для многих А.Белый в той или иной форме сыграл подобную роль. Я не могу теперь пересказать самого содержания лекций, они забылись. Но незабываемым осталось их действие. Я могу назвать его только так: новое открытие мира. Когда-то А.Белый уже открыл мне новый мир, мир поэзии. Теперь было нечто неизмеримо большее. Весь мир, все восприятие как бы повернулось на какой-то невидимой оси и открылось в новом ракурсе. Это был ракурс живого духа, живой духовной действительности. И стихи, о которых говорилось, становились прозрачными, за ними бушевало пламя иной жизни — иногда ослепительные вспышки, иногда невыразимые бездонные дали, в которых душа узнавала свою родину и летела за взмахами рук того, кто эти дали показывал. Три недели, от субботы к субботе, душа жила счастьем этого открытия родины. А когда лекции кончились и я "очнулась", то почувствовала: я стала другая и мир вокруг — другой. Я побывала "где-то", услышала "зовы Вечности", но, вернувшись, душа нашла это вечное в преходящем и заново с ним породнилась. Я не вела дневников, но записала себе на память два слова: Vita nova и дату. Дата тоже забылась, но исследователи творчества А. Белого, вероятно, найдут в его архивах какие-то следы этих лекций. Но никакие записи, конечно, не дадут представления об их живом содержании. Как и всё лекции А.Белого, это была гениальная импровизация, всегда однако подчиненная живущему в ней высокому Смыслу, строгой духовной мысли.

Эти лекции сопровождались рисунками. Если они сохранились, то эти имагинации, вероятно, могут хоть сколько-нибудь дать почувствовать отразившуюся в нихжизнь духа.

Закрытие общества

В 1922 году Маргарита Васильевна, а вскоре затем и Трифон Георгиевич уехали в Германию. Приходили тяжелые известия об острых разногласиях в Дорнахе. Затем — пожар Гетеанума[55]. Чувствовался натиск темных сил. Он же действовал и вокруг нас, вынуждая все больше прятать, уводить в конспирацию то, что по самой природе своей, по природе антропософского импульса, требует солнечной ясности, открытости. Не было прежней гармонии, искажались судьбы, искажались отношения.