Воспоминания о Николае Шмелеве

Негромко, без лишнего шума, но ИЭМСС всегда был занят разработкой самых актуальных, самых животрепещущих проблем современности. Мы не были ни „белыми“, ни „красными“ — мы старались всегда быть просто объективными, стоять на почве реальности, а не каких-то завиральных умозрительных идей, тем более если они имели ощутимый привкус пропагандистской трескотни, столь широко распространенной тогда…»

Тактично, поскольку это было не его «хозяйство», а главное, точно и заинтересованно Николай Петрович высказался о задачах уже объединенного Института экономики РАН, когда в середине нулевых годов ИМЭПИ влился в Институт экономики. «…Перед Институтом экономики РАН стоит сегодня (не знаю, формулировалась ли она кем-нибудь официально) задача разработать долгосрочную альтернативу нынешнему инерционному курсу развития экономики, включая избавление от засилья монополий, укрепление экономической роли государства, спасение жизнеспособной части экономического потенциала, доставшегося нам в наследие от прежних времён, простор для малого и среднего бизнеса, гармоничное сочетание экономических стимулов и социальной солидарности общества и т. д. Думается, знания международной проблематики, накопленные в филиале Института, будут только полезны для выработки общих контуров развития нашей страны»[20].

В этом он весь — настоящий патриот, глубоко переживавший катаклизмы последних десятилетий, обрушившиеся на Россию, ее государство и общество. «Может быть, — писал он в нашем журнале почти за год до смерти, — все-таки можно учуять, отгадать что-то важное, что надвигается уже сегодня? И если это важное опасно для мира, для страны, для людей, то попытаться уже сейчас подсказать или даже предпринять какие-то меры, которые могли бы если не отвести, то хотя бы минимизировать надвигающиеся опасности?»[21]

«Все это, — продолжал академик, — очевидно, отнюдь не умозрительные вопросы. Тот сокрушительный удар, который был нанесен по стране в предшествующие два десятилетия бездумными (если не сказать безумными) псевдореформами, продолжает ощущаться вплоть до сегодняшнего дня. Ликвидировать последствия этого удара лишь косметическими поправками не получится — слишком он был силен. И я продолжаю утверждать, что для построения нормального, человеческого, социально ориентированного общества нам не нужно никаких особых теорий, никаких супернациональных (а еще хуже — мессианских) тупиковых идей. Нужно другое: обыкновенный здравый смысл, плюс четыре правила арифметики, плюс немного сочувствия к людям»[22]. Вот такую простую и такую великую формулу человеколюбия вывел и исповедовал Николай Петрович Шмелёв, всегда отстаивавший истинные интересы страны и ее народа.

Он был одним из немногих шестидесятников, не изменивших своим идеалам, и поэтому пользовался безграничным доверием людей. Словом, страна потеряла не только большого ученого и большого писателя, но главное — настоящего Человека. Его нам всем будет очень не хватать…

Р. С. Гринберг

В Кейптауне

Август 1994-го. Николай Петрович выступает в Кейптаунском университете. Доклад — «Экономическая политика правительства России». Его слушают преподаватели не только этого, но и других университетов — они приехали в Кейптаун на конференцию, где выступал Шмелёв. Слушали и несколько министров правительства ЮАР. И несколько депутатов Государственной думы России.

Почему они все собрались тогда? В Кейптаунском университете провозглашалось создание Центра российских исследований. Торжественная церемония 16 августа открылась речью Нельсона Манделы, посвященной созданию Центра. Мандела только что стал президентом Южно-Африканской Республики, и его речь тут уже сама по себе была событием. Сенсацией стали и его высказывания о России, о перспективах отношений с нашей страной. Упомянул даже ряд событий о давних связях между нашими странами. С глубоким уважением сказал о российских ученых: что они со знанием дела анализируют исторический путь его страны.

На следующий день после торжественной церемонии началась научная конференция. И одним из первых выступил Николай Петрович.

Его доклад привлек всеобщее внимание. В проводившихся тогда в нашей стране политических и экономических преобразованиях, в перестройке и гласности южноафриканцы старались найти уроки для себя. Появилось даже слово «преториястройка».

Так что доклад Николая Петровича вызвал множество вопросов, оживленную дискуссию.

А он живо заинтересовался событиями в ЮАР. Они ведь по времени совпали с российскими: конец восьмидесятых и начало девяностых.