Воспоминания о Николае Шмелеве

Всякое мнение, конечно, субъективно, но случается, к объективности оно приближается, и даже очень сильно. Это происходит, когда оно основано не только на правде, но и на страстном стремлении к истине. Пассионарность в науке, чувство ответственности за произнесенное слово характерны для научного поиска Николая Петровича. У него в сознании один Дом — Родина, и это — Россия.

Шмелёв в своих исследованиях отвергает насилие как средство построения цивилизованного, жизнеспособного общества. Он с горечью говорит о распаде СССР, считает его великой и единой страной. С болью отмечает крушение в 1990-х гг. армии, экономики, конфискацию сбережений населения уже в первые месяцы безжалостных реформ. Обнищание населения, разгул преступности, развал «среды обитания» российской интеллигенции — все это Шмелёв решительно осуждает.

В голосе Николая, когда мы с ним беседовали, нередко слышались обида и разочарование действиями псевдореформаторов, с осуждением которых он публично выступал по крайней мере с середины 1990-х гг. Например, сделал это в докладе на Конгрессе российской интеллигенции в Москве в декабре 1997 г.[14]

В чем-то неожиданными для меня были высказывания Шмелёва по международным вопросам. Я не ожидал, что услышу их, как мне тогда казалось, от либерала-рыночника. Так, Николай Петрович, когда я как-то говорил с ним о возможностях Организации Объединенных Наций в глобальном управлении, обратил мое внимание на жестокость и своекорыстие нынешнего мирового сообщества. Гарантией для России от всяких неожиданностей, считал Шмёлев, должно быть сохранение на высоком уровне ее оборонного потенциала. Это свое мнение академик выразил и на Лихачёвских научных чтениях[15].

Я позволю себе для большей точности процитировать высказывание Шмелёва на этом форуме: «Если Россия не допустит в перспективе значительного ослабления ракетно-ядерных сил сдерживания и сохранит компактные мобильные вооруженные силы, способные противостоять любой региональной или локальной угрозе, в системе ее внешнеполитических приоритетов неизбежно выдвинутся на первый план экономические интересы, оттеснив проблему политического влияния в различных регионах (разумеется, за исключением традиционных российских интересов на постсоветском пространстве)»[16]. Я считаю, что это мудрый вывод, он основан на комплексном анализе современной международной обстановки, которая к 2013 г. обострилась. Шмелёв вовсе не был просто либеральным романтиком. Когда дело касалось безопасности России, он стоял на почве сурового реализма, призывал к объединению всех сил и возможностей цивилизованных стран в борьбе против новых глобальных и региональных угроз.

Шмелёв видел Россию и Запад связанными общей судьбой и сделал вывод, который нам следовало бы помнить: всем силам современности «предстоит или вместе погибнуть, или устроить, наконец, на Земле жизнь, достойную Человека»[17].

Такой решительный настрой Шмелёв считал, как он любил говорить, обыкновенным здравым смыслом. Он, по сути дела, призывал политиков создать в мире условия умеренности и сдерживания страстей. Николай Петрович предсказывает, что если люди не осознают возникшей глобальной угрозы, может наступить «грядущий мировой хаос». Этому способствует безудержная и безжалостная глобализация в пользу «золотого миллиарда», оставляющая сотни миллионов землян в нищете и бедности. Она порождает многомиллионные потоки стихийной миграции. Последняя, считает Шмелёв, меняет этническое и цивилизационное лицо современного мира, в том числе в странах, составляющих ядро евроатлантической цивилизации.

Такие предупреждения выдающегося ученого должны быть услышаны, должны повлиять на умонастроения во всей Европе, в том числе в России.

Сдержанный в манерах, предпочитающий светлые костюмы и галстуки, всегда готовый поддержать молодых ученых, а когда надо — покритиковать маститых коллег и даже крупных чиновников, — таким Николай Петрович Шмелёв навсегда останется в памяти всех, кто его знал.

18 ноября 2014

Ан. А. Громыко

Член-корреспондент РАН

Памяти уникального человека, излучавшего мудрость и добро

Моральных авторитетов нации всегда мало. Но, к счастью, они все-таки есть. Именно таким авторитетом и был Николай Петрович Шмелёв, который одним из первых ярко и доходчиво обнажил язвы бюрократического социализма и открыто заявил, что русские люди своей трагической историей заслуживают лучшей участи.

Когда жена выдающегося ученого-экономиста, замечательного русского писателя и моего большого друга Николая Петровича Шмелёва — Наташа — сообщила мне о его внезапной кончине, я воспринял эту весть как большое личное горе.