Воспоминания о Николае Шмелеве

Когда после августовского путча распался Союз писателей СССР, Шмелёв стал активным членом нового демократического Союза писателей Москвы. И был избран вскоре одним из его руководителей. В конце девяностых он заезжал к нам в Париж и уговорил меня принять авторское участие в большом исследовании «Россия в многообразии цивилизаций». Несколько статей, опубликованных мною в журнале «Современная Европа», превратились потом в главы коллективной монографии. И это все Коля, сам бы я не сподобился на такие культурологические опыты.

Юля Хрущёва, его первая жена, с которой мы общаемся и поныне, сохранила к нему теплое чувство. Коля недолго удержался в семейной орбите генсека, но и она, и он всегда по-доброму вспоминали о своем коротком, по сути студенческом, браке и, конечно, о семиметровой комнатке в коммуналке в Нижне-Кисельном переулке, где молодожены жили первое время и были счастливы. Важная деталь: разбежались они задолго до свержения Н. С. Хрущёва.

Я любил его негромкий голос, умный ироничный взгляд из-за очков, с ним было хорошо выпивать и думать. В сущности, Шмелёв был праздничным человеком, далеким от титульного поведения. Академические и депутатские лавры не искажали его натуру. Он был замечательным другом и очень обаятельным гулякой, если можно так выразиться, вспомнив хорошее русское словцо.

Его смерть застала меня в США, и я не смог прилететь проститься с ним.

Воображаемый московский снег засыпает следы времени. Но незримый след в душе, оставленный Николаем Петровичем Шмелёвым, остается нетронутым и необходимым.

Е. Ю. Сидоров

Литературовед, эссеист, критик, доктор культурологии

Министр культуры России (1992–1997)

Посол Российской Федерации в ЮНЕСКО (1998–2002)

Первый секретарь Союза писателей Москвы

Список основных научных трудов Николая Петровича Шмелёва

Н. П. Шмелёв Избранное

Авансы и долги [28]

Состояние нашей экономики не удовлетворяет никого. Два ее центральных, встроенных, так сказать, дефекта — монополия производителя в условиях всеобщего дефицита и незаинтересованность предприятий в научно-техническом прогрессе — ясны, наверное, всем. Но как избавиться от этих дефектов, что делать, и не в теории, а на практике, — уверен, нет сегодня таких мудрецов ни наверху, ни внизу, кто решился бы утверждать, что им известен полностью пригодный для жизни рецепт. Вопросов у нас у всех сейчас гораздо больше, чем ответов на них. И нам еще много надо говорить, спорить, предлагать и отвергать, прежде чем мы всем миром нащупаем эти столь необходимые нам ответы.

По вспыхнувшим надеждам, по глубине, откровенности и смелости обсуждения наших проблем последние два года — это время подлинного возрождения нашей общественной мысли, нашего национального самосознания. XXVII съезд КПСС положил начало революционным переменам в жизни нашего общества. И развернувшаяся в стране прямая, честная дискуссия по наболевшим экономическим проблемам — одно из важнейших проявлений этого процесса.

Уже выявлены основные причины закупорки сосудов и замедления кровообращения в хозяйстве страны. Выдвинут принцип «от продразверстки к продналогу», означающий, что административные методы управления должны быть заменены экономическими, хозрасчетными стимулами и рычагами. Можно, наверное, сказать, что дорога здравому смыслу, по крайней мере в идейно-теоретическом плане, открылась. Очевидно, однако, что перестройку таких масштабов нельзя осуществить, как бы нам этого ни хотелось, одним махом. Слишком долго господствовал в нашем хозяйстве приказ вместо рубля. Настолько долго, что мы уже вроде бы и забыли: было, действительно было время, когда в нашей экономике господствовал рубль, а не приказ, то есть здравый смысл, а не кабинетный, умозрительный произвол.

Я понимаю, на какие упреки напрашиваюсь, но вопрос слишком серьезен и жизненно важен, чтобы смягчать выражения и прибегать к умолчаниям. Без признания того факта, что отказ от ленинской новой экономической политики самым тяжким образом осложнил социалистическое строительство в СССР, мы опять, как в 1953 и в 1965 годах, обречем себя на половинчатые меры, а половинчатость бывает, как известно, нередко хуже бездеятельности. Нэп с его экономическими стимулами и рычагами был заменен административной системой управления. Такая система по самой своей природе не могла заботиться о росте качества продукции и о повышении эффективности производства, о том, чтобы наибольший результат достигался при наименьших затратах. Нужного количества — вала — она добивалась не в согласии с объективными экономическими законами, а вопреки им. А раз вопреки — значит, ценой немыслимо высоких затрат материальных и, главное, людских ресурсов.