Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия

Двенадцать дней! Только через двенадцать дней они смогут добраться до аварийных комплектов на челноке и «Охотнике». До тех пор им придется полагаться на примитивные скафандры. Если у них ядерные источники питания, то энергии хватит – но не хватит кислорода.

– Придется лечь в гибернацию, – сообщил Ифань.

– Разве на челноке есть гибернатор? – Как только Чэн Синь проговорила эти слова, она поняла свою ошибку. Даже если такое оборудование имеется, им надо управлять через компьютер – а он не действует.

Ифань потянулся к тому же ящику, из которого ранее доставал баллон с кислородом, и извлек небольшую коробочку. Внутри лежало несколько таблеток.

– Это средство для кратковременной гибернации. В отличие от обычного анабиоза, оно не требует внешней системы поддержания жизни. Когда заснешь, будешь дышать очень медленно, и кислорода потребуется совсем немного. Одной таблетки хватит на пятнадцать дней.

Чэн Синь подняла забрало шлема и проглотила таблетку. Ифань сделал то же самое. Потом она посмотрела в иллюминатор.

Цветные пятна теперь так быстро неслись по Голубой планете – широкому поясу, соединявшему синий и красный концы медленной вселенной, – что сливались воедино.

– Ты можешь различить периодически повторяющиеся узоры на поясе? – Ифань не смотрел в иллюминаторы. С полузакрытыми глазами он застегивал ремни на своем противоперегрузочном кресле.

– Они проносятся слишком быстро.

– Постарайся проследить их глазами.

Чэн Синь попыталась догнать взглядом текущие по поясу узоры. На мгновение ей удалось рассмотреть голубые, белые и желтые пятна, но они тут же расплылись.

– Не получается, – ответила она.

– Не расстраивайся, они слишком быстро движутся. Один и тот же узор может повторяться сотни раз в секунду. – Ифань вздохнул. Чэн Синь заметила, что он расстроен, хоть и пытается это скрыть. И она знала почему.

Каждый раз, когда узор на широком поясе повторялся, это означало, что челнок совершил еще один оборот со скоростью света вокруг Голубой планеты. Дьявольские законы теории относительности продолжали действовать и при пониженной скорости света! Время на планете проносилось в десятки миллионов раз быстрее, чем здесь, на челноке. Сердце Чэн Синь обливалось кровью.

Здесь – одно мгновение; там – тысячелетия.

Чэн Синь отвернулась от иллюминатора и тоже пристегнулась к креслу. В иллюминаторе по другому борту челнока мелькал свет. Солнце этого мира становилось то яркой линией, соединяющей два конца Вселенной, то огненным шаром. Оно танцевало безумную пляску смерти.

– Чэн Синь, – негромко позвал ее Ифань. – Не исключено, что, когда мы очнемся, на экране будет сообщение об ошибке.

Чэн Синь повернулась и улыбнулась ему сквозь шлем скафандра.

– Я не боюсь.

– Я знаю, что ты не боишься. Я просто хочу кое-что сказать тебе, на случай если… Мне известно, что ты была Держателем Меча. Знай: ты не сделала ничего плохого. Тебя выбрало человечество, а это значит, что оно выбрало любовь, даже если за это пришлось дорого заплатить. Ты исполнила волю мира, приняла его ценности, осуществила его выбор.

– Спасибо, – ответила Чэн Синь.

– Не знаю, что случилось с тобой потом, но не сомневаюсь, что и тогда ты не совершила ничего плохого. В любви ничего плохого нет. Один человек не способен уничтожить целый мир. Если миру настал конец, то это результат усилий множества людей, как ныне живущих, так и уже умерших.

– Спасибо, – повторила Чэн Синь. На ее глаза навернулись горячие слезы.

– А что случится с нами… я тоже не боюсь. Когда я служил на «Гравитации», все эти звезды в пустоте космоса навевали на меня страх и уныние. Я хотел перестать размышлять о Вселенной. Но это словно наркотик, и я не мог остановиться. Теперь, наконец, смогу.

– Хорошо. Знаешь, я боюсь только одного: что ты испугаешься.

– И я тоже.

Они взялись за руки и в мерцании солнца, продолжающего свою безумную пляску, мало-помалу потеряли сознание и перестали дышать.

Около семнадцати миллиардов лет от начала времени Наша звезда

Пробуждение вышло нескорым.

Чэн Синь постепенно пришла в себя. Как только взор и сознание прояснились, она сразу же поняла, что нейронный компьютер успешно загрузился. Кабину освещал мягкий свет, и она слышала успокаивающий гул механизмов. Воздух был теплым. Челнок вернулся к жизни.

Но вскоре Чэн Синь заметила, что свет исходит не от тех ламп, которыми пользовались раньше. Наверное, это были специальные аварийные фонари для зоны пониженной скорости света. В воздухе не висели инфоокна – вероятно, при такой скорости света они не действуют. Интерфейс нейронного компьютера ограничивался одним маленьким плоским экраном; сейчас он был похож на цветной растровый дисплей Общей Эры.

Гуань Ифань плавал перед экраном компьютера, то и дело касаясь его пальцами. Перчатки он снял. Астроном обернулся, улыбнулся девушке, показал жестом, что можно пить, и передал ей бутылку с водой.

– Прошло шестнадцать дней, – сообщил он.