Воспоминания о Рерихах

После Беседы мы укладывали Ларец по Указу[222]. Е.И. его вымыла, я высушила. Затем и Е.И., и Франсис вымыли 17 мексиканских долларов. На дно был положен пергамент, на него — печатное изображение Будды, поверх в синем шелке — изображение Учителя, сделанное Светиком, — очень хорошее. Тонкое удлиненное лицо, но выражение глаз, говорит Е.И., не совсем хорошо [передано]. Затем письмо, переписанное Юрием (пророчество, присланное Учителем). Это было положено в синий шелк и запечатано сургучом кольцом Н.К. Затем тибетская монетка, чудесно полученная во время Беседы пару недель назад, — тоже завернута в синий шелк и запечатана кольцом Н.К. Поверх положены два куска синего шелка, и наверх, в верхнее отделение, положено семнадцать монет в бумаге, тоже запечатанные сургучом. Пока Ларец еще не закрыт.

25.10.28

Встреча с Джагадишем Босом. — О духовном опыте Е.И. Рерих

<…> Е.И. очень рада, что мы едем в Лондон, увидим музеи, редкие коллекции и, что очень важно, почувствуем [духовно-психологическую] атмосферу. К 4 часам пошли втроем с Н.К. к миссис Финч на чай. Люди все те же, неинтересные, но пришел сэр Джагадиш Бос и долго и много говорил. Очень интересный человек, большой ученый, конечно, эгоцентричен, но многое говорил замечательно, как будто из Учения. Говорил, что любит сильных врагов, ибо потом они им же превращаются в друзей. Ибо он любит борьбу. А одобрение или порицание слабых людей ему не нужно. Говорил, что мы все тонем и нуждаемся в просвещении, которое начнется через искусство, науку, духовность. Также говорил, что во всех странах надо искать лишь лучшее, что его идеи интернациональны; еще сказал, что ученики должны искать учителя, а не он их. Очень увлекательно говорит. Ему около 70 лет, а он такой живой, подвижный, его поддерживает психическая энергия. На завтра пригласил меня и Франсис на чай и взять у него интервью.

Вечером Е.И. вспомнила, как она и Сестры 0[риола] и Щхон По] летали [в тонком теле] под водой, видели затопленный город, дома с плоскими крышами — ей кажется, что [это было] на севере Сиб[ири]. Сестра О [риола ростом] очень высокая, а вторая Сестра маленькая. Когда они опустились в воду, она сказала: «Вот видите, совсем не мокро».

Большие перемены плана места. Е.И. думает, что многое из-за ее здоровья изменено. Ибо, когда ее теперь лечит Луч, который работает в такт с ее сердцем, — все время было хорошо, а недавно, когда Луч оторвался, — это болезненно отразилось на ее сердце, как бы ударило ее. <…>

26.10.28

Визит к Джагадишу Босу

<…> [Только] начали с Е.И. вставлять новые места в Книгу, как подошел мистер Харди, солиситор[223] — мы делаем доверенности для Н.К. и Яруи от нас и Учреждений.

После ланча закончили с Е.И. Книгу и поехали к сэру Джагадишу Босу. Живет он в большом доме, богато, считаясь с индусским стилем. Очень много говорил о себе, показывал, как о нем замечательно пишут. Показал очень интересный опыт с уже увядшим листом, который поставил стеблем в бутылочку со стимулятором — и лист на наших глазах стал оживать и выпрямляться, пока совсем не ожил.

Он большой ученый, но уже стар, около 70, и любит себя и свою славу до нелепости. Сидели у него до 6 [часов]. Пришли уставшими. <…> Мы понесли сэру Босу монографию в подарок и пригласили быть Почетным советником Музея, на что он согласился. От имени Н.К. сказали ему, что в станции будет питомник его имени. Он поблагодарил, сказал, что там идеальное место для известных растений и опытов на высоте 12 000 [футов].

27.10.28

Работа над книгами Учения. — Предсказания о будущих трудных временах в США. — О воплощениях Учителей. — О разном

Утром Н.К. диктовал мне вставку в книгу Шамбалы — «Light of the Desert» [ «Свет Пустыни»]. Затем мы вставляли новые места в «Агни-Йогу» и «Криптограммы [Востока]». Потом я с Е.И. и Н.К. просмотрели «Общину», отмечая перемены для перевода на английский.

Е.И. и Н.К. беседовали со мной и просили указать Кругу на с. 250 в третьей Книге, а также во второй, где говорится о монгольском кафтане[224], если будут разговоры о переменах плана. Н.К. говорит, что есть вещи, которые не следует говорить.

Затем, мы должны продолжать хвалить Поруму, веря в ее огромные силы, талант, самоотдачу, новые идеи во всем — искусстве, науке. То, что говорила ему[225] Е.И., — правильно. 1928 и 1929 годы удачны, 1930 труднее, а 1931 еще труднее, и в стране будут затруднения, и у нас — вероятно, с Домом, как раз к тому времени, когда подоспеют платежи[226].

Н.К. говорит: «Когда мы наблюдаем процессию муравьев, мы не видим, когда один останавливается, ибо у него зуб болит, а у другого — нога. Мы многого и не видим, но общий план идет, а детали варьируются, ибо жизнь их вносит и свободная человеческая воля. Так мы должны расширять сознание и понимать Учение».