Воспоминания о русской службе

Я.Потому что точно помню, что в этот день вообще к телефону не подходил.

Генерал.Мог ли кто-либо из ваших служащих или участников собрания говорить по телефону без вашего ведома?

Я.Пожалуй, это возможно, у нас два телефона, один — в моем кабинете, второй — в приемной. Из моего кабинета никто не звонил, иначе я бы непременно услышал это в зале. Телефон в приемной находится в запертом шкафу, а звонок слышит привратник или кто-либо из чиновников, случайно там оказавшихся.

Генерал.Установлено, что, когда военный министр просил связи с Царским, телефонная линия дважды была занята, и оба раза — земской управой. По распоряжению министра связь прервали, так как земство говорило по линии, предназначенной специально для штаба. (Телефонные централи Царского и Красного были связаны с тремя линиями — придворной, штабной и почтовой.)

Тут я внезапно вспомнил, что один из красносельских гласных, владелец бумажной фабрики, подходил ко мне во время совещания и просил немного передвинуть один из вопросов повестки дня; он, дескать, хочет выступить по этому вопросу, но ждет кой-каких недостающих данных, которые ему должны передать с минуты на минуту. Нужных данных он, однако, так и не получил, и означенный вопрос был перенесен на следующее совещание. Все это я сообщил генералу.

Генерал быстро записывал за мною мои слова, одновременно задавая новые вопросы, на которые я едва успевал отвечать. Все они касались личности этого красносельского бумажного фабриканта и моих с ним отношений: «Давно ли вы его знаете? К какому политическому направлению он принадлежит? С кем общается? Знакомы ли вы с его семьей? Счастлив ли он в браке? Как относится к своим служащим и рабочим?» и проч.

Пока я в меру своих возможностей отвечал на эти вопросы, прокурор, по просьбе генерала, достал из шкафа толстый том и подал ему. Как я мог видеть, это был алфавитный перечень имен, где подле каждого имени стоял номер. Он отыскал фамилию фабриканта и попросил дать ему второй фолиант, где под соответствующим номером находился заполненный формуляр. Мне было видно, что заполнен он разноцветными чернилами и в нескольких местах снабжен такими специальными значками. На полях своего листа генерал сделал выписки из этого документа.

Генерал.Сообщите теперь как можно точнее цель вашей поездки в Германию.

Я рассказал следующее. В апреле текущего года я познакомился в гостинице «Англетер» с кавказским князем X. Он рассказал, что приехал в Петербург по поручению польской графини Р., чтобы найти покупателя на ее большое лесное имение, расположенное на одном из притоков Вислы. Тогда же в этой гостинице жил некий г-н В. фон Клот из Риги, вместе с которым я годом раньше учредил пароходную компанию Балтийский Ллойд; оба мы были ее директорами. Местопребывание нашей компании — Рига. Наш пароход «Балтика», который ходил по маршруту Либава-Бремен-Эмден, стоял в Либаве. Г-н фон Клот вел дела в Риге, г-н Андерсон, также соучредитель и директор — в Либаве, а я — в Петербурге. Шурин г-на фон Клота, барон Плеттенберг, директор Бременского Ллойда, — именно по его инициативе и при его финансировании и была учреждена наша компания — тоже находился в ту пору в Петербурге. Мне было известно, что г-н фон Клот задумал купить большое имение, чтобы надежно вложить состояние своей жены и ее брата, барона Плеттен-берга; барон Плеттенберг не был женат, и его состояние должно было отойти к детям сестры.

Я познакомил г-на фон Клота и барона Плеттенберга с кавказским князем. Учитывая капитал, каким располагали эти господа, продажная цена упомянутого имения была слишком высока, хотя вообще они сочли оценку низкой. Барон Плеттенберг, однако, знал, что некий крупный немецкий консорциум, в который входили знакомые ему директора калийного синдиката, намеревался сделать за рубежом солидные закупки леса. Он предложил привлечь к сделке этот консорциум, отдав ему в эксплуатацию лес. Кавказец согласился на определенный срок оставить за фон Клотом и Плеттенбергом право преимущественной покупки, в свою очередь Плеттенберг обязался тотчас позаботиться, чтобы консорциум направил в имение своих браковщиков для осмотра леса. Меня же попросили быть посредником между покупателями имения, покупателями леса и продавцом, т. е. графиней Р., и при необходимости заключить контракт по уполномочию группы Клот. Вскоре ко мне прибыл г-н Крюгер, директор калийного синдиката и участник немецкого консорциума, и остановился тоже в гостинице «Англетер». Тем временем браковщики выехали в Польшу.

Тогда же до меня дошел слух, что в Польше образован для покупки этих лесов еврейский консорциум. Существовала опасность, что он попытается воспрепятствовать покупке леса иностранным консорциумом; поэтому необходимо было держать в тайне как присутствие браковщиков в имении, так и их телеграфные сообщения. Вот почему мы договорились о заимствованных из сельскохозяйственного обихода шифрах для разных видов древесины и их размерах.