Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917

С этого пункта отлично виден открытый беспредельный Ботнический залив, насколько хватает глаз. От взрывов еще уцелели остатки орудийных установок и погребов, сделанных в сплошной скале. Пробитые в граните позиционные дороги хорошо сохранились и теперь. Далее шли уже батареи, прикрывавшие внутренний фарватер на Або и защищавшие его со стороны моря. Они к Оланду уже никакого отношения не имели, хотя и считались принадлежащими к позиции, как и батареи на Эрэ, Утэ и Юрмо, о которых я упомянул вообще, начиная эту главу, и потому они уцелели от разрушения. Укрепления Оланда стоили России несколько десятков миллионов рублей. Строителем их был военный инженер полковник Иванов, сам бывший артиллерист, а потому, может быть, они и оказались так удачно примененными к местности. Работать приходилось взрывами в сплошной скале в невероятно трудных условиях, и положено было много усилий и настойчивости для быстрого их выполнения.

Создателем Або-Оландской шхерной позиции считается ее начальник контр-адмирал Рихтер, а полковник Иванов лишь ее талантливым выполнителем. Ко времени назначения его заместителем контр-адмирала Саблина главное уже было сделано.

Оланд открывал огонь из своих батарей мало: немцы не смели близко показываться. Случайно два немецких крейсера прорвались к Мариехамну, но огонь батарей заставил их держаться на почтительной дистанции. Немцы отошли и занялись уничтожением лежащего впереди Мариехамна маяка, который и обратили в груду развалин. Батареи Эрэ стреляли по германскому кораблю «Зейдлиц», чтобы поддержать наш устаревший крейсер «Громовой», а Утэ один раз по германской эскадре, о чем я уже и рассказал.

С объявлением войны нормальное сообщение между Швецией и Финляндией на пароходах было прекращено. Последний пароход отошел 19 июля вечером на город Або, каковой по распоряжению финляндского генерал-губернатора 20 июля был закрыт и доступ туда запрещен. Между тем в первую неделю после объявления войны в Швецию стало прибывать из Германии по 1500 человек в сутки. Был объявлен мораториум, и в течение трех дней все банки в Швеции были закрыты, но и после их открытия русские деньги долгое время не принимались ни одним банком.

Вместе с тем в Швеции началась мобилизация, и железнодорожное движение было затруднено.