Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917

Так же тепло, как и к туристам, отнеслось население Швеции к русским инвалидам. Немцы выпускали вообще полных инвалидов, причисляя к ним всех неизлечимо больных: туберкулезных, больных раком, сифилисом, сумасшедших и пр., но среди них они пропускали и тех лиц, которые по тем или иным соображениям изъявили желание работать в России на пользу Германии. Это были все инородцы. Немцы придавали огромное значение вопросу освещения в России жизни русских пленных в Германии. Этим, может быть, до некоторой степени объясняется большой процент нижних чинов, сдававшихся в плен. Во всяком случае германское отделение генерального штаба обладало обширным материалом по этому поводу. Автору этих строк пришлось обнаружить в одной из партий сразу двух офицеров (прапорщики запаса, поляк и армянин), получивших задание работать в этом направлении и обильно снабженных фотографическим материалом, специально подобранным, судя по которому жизнь пленных в Германии была не жизнью, а масленицей. Позже приехало несколько офицеров горцев и азербайджанских татар, заявивших о том, что они выпущены из плена под обязательством работы среди своих сородичей против России. Кроме поляков ни один офицер другой национальности не пожелал работать на пользу Германии, да иначе и не могло быть, и даже поляки были не из числа кадровых офицеров, а из числа запасных, следовательно, случайных. Со стороны Швеции при обмене инвалидов находился принц Карл, которому в его работе помогала его супруга. Удостаивая наших раненых милостивого внимания и окружая заботами, они избегали всего того, что могло бы послужить поводом к манифестациям в их честь со стороны русских и пограничных русских властей. Был случай, когда приглашенный представителем его величества в Торнео по встрече инвалидов графом Шуваловым на завтрак принц вынужден был наутро по телеграмме из Стокгольма от такового отказаться. Сделано это было исключительно в силу того, чтобы не раздражать не столько германцев, сколько придворных германофилов. Среди возвращавшихся на родину германцев (из числа обменных инвалидов) около 30 % пытались увезти с собой внутри костылей или зашитыми в одежды донесения германских агентов и письма. Позже, когда костыли поголовно у всех стали отбираться, немцы стали писать на некоторых частях тела, что, конечно, тоже было обнаружено. Поражает во всяком случае та настойчивость, с которой каждый военнопленный германец хотел унести с собой на родину какое-нибудь сведение о неприятеле.

Я видел не одну партию вернувшихся инвалидов и по совести должен сказать, что большинство из них выглядело хорошо, истощенных не было. По-видимому, германцы старались подкармливать выпускаемых, ведь ехать-то приходилось через Швецию… Одеты, конечно, были неважно.

Возившие инвалидов в Петроград поезда должны были иметь всю отчетность законченной до прибытия в столицу поезда, который не смел остановиться у дебаркадера Финляндского вокзала ни минутой раньше, ни минутой позже. Принц Ольденбургский шутить не любил.

Глава 6

Организация военной цензуры в Финляндии

До войны Россия не имела никаких узаконений, касающихся военной цензуры. Когда была объявлена всеобщая мобилизация, то вспомнили о том, что ни военное, ни почтово-телеграфное ведомства не имеют решительно никаких руководящих законоположений по военной цензуре. В Главном управлении Генерального штаба нашелся экземпляр Положения о военной цензуре для Болгарской армии, выработанный во время войны с Турцией в 1912 году Его-то и взяли за основание, и в три дня было составлено и высочайше утверждено 20 июля Положение о военной цензуре с перечнем сведений, которые не могут быть оглашены каким-либо способом публично.

Первой была создана Петроградская военно-цензурная комиссия, куда было привлечено много чрезвычайно полезных работников из генералов, находившихся в отставке, и других лиц.