Воспоминания. о светлом и печальном, веселом и грустном, просто о жизни

Все, как было во время войны: сначала выпуск продукции, потом условия для работы и в последнюю очередь – условия для жизни. За последующие годы бывшее колхозное поле поднялось на несколько метров над уровнем нашей речки за счет опилок, коры и щепы, остававшихся после обработки бревен. Здесь переработано не менее тысячи квадратных километров добротного соснового леса. Измеряют же объем воды в морях и крупных озерах в кубических километрах. Северная тайга – те же кубические километры, только, в отличие от круговорота воды в природе, зеленое море не восполняется само по себе.

Когда солдаты живут в землянках – это еще можно понять. Но вскоре на комбинат начали приезжать люди, не нашедшие себя в других местах. Их всех называли вербованными, хотя немало ехало и без подъемных, как называли деньги, выдававшиеся по вербовке. Им негде было жить. Деревенские дома уже не вмещали всех желающих. Около строящегося комбината сначала появилась улица из палаток с буржуйками. Как их ни старались утеплить, натапливать, северная зима не щадила рисковых людей, морозила по полной своей программе. Спешно строили длинные бараки: по средине коридор и из него двери в маленькие комнатушки с печкой и окном. Все делалось по законам военного времени – наскоро, временно, ненадежно и с неясной перспективой. Указание одно: даешь разрушенной стране деревянный брус для отстройки городов. Других указаний и вообразить было невозможно.

О советской пропаганде

А когда отменили продовольственные карточки, то и вовсе желать стало нечего. Можно было только помечтать каждому в узком семейном кругу о теплом собственном углу, о сытых, одетых и обутых детях. О себе уже почти не думали, война показала зыбкость существования, думали только о будущем, о своих детях. А пропаганда умела подсунуть советским людям мечты о будущем вместо решения повседневных проблем. А будущее создавалось не тобой, а великими кремлевскими мыслителями.

Даже немногие оставшиеся еще в живых мои ровесники могут попенять мне, что не так уж они и слушали тогдашнюю пропаганду, что не очень верили обещаниям и сами в меру своих сил старались устроить свою жизнь. И они по-своему правы. А с чем они могли сравнить свою жизнь? Видели ли они другие варианты решения тех или иных проблем, касающихся и их лично?

Вот вам примеры из жизни нашего поколения.

В годы войны время от времени привозили кинопередвижку. Не уверен, что киномеханик мог накопить хотя бы десять рублей со своих показов, но кинопередвижку доставляли. Дети обычно брали дома яйцо и подавали киномеханику, как плату за проход, парней постарше он пропускал за то, что те крутили динамомашину, которая худо-бедно показывала немые кадры на экране из простыни. Женщины тоже кое-что приносили в фартуке киномеханику, чтобы подивиться патриотическим живым картинкам. Я помню очень урезанные фильмы «Александр Невский», «Она сражалась за родину».

Пропаганда стояла выше материальных… нет, не благ, а элементарных материальных потребностей. В годы войны экономили на всем. А вот районная газета «Ленинский путь», требовавшая помещения для типографии и редакции, наборщика, такого дефицитного по тем временам материала как свинец, затрат на другие цели, в том числе по доставке газеты, продолжала выходить. Достаточно было появления в деревне одного номера газеты, чтобы в разговорах жители могли сослаться: «об этом писала газета». Авторитетнее информации не было. А газета писала о том, что требовали власти.

Внимание к советской пропаганде и советской же культуре (подчеркиваю слово «советская») сказывалось и в том, что в примитивные холодные послевоенные бараки начали проводить радио, олицетворявшееся динамиками в форме черных бумажных тарелок. Скрипучий и глухой звук сквозь шипение этих тарелок был ужасен, но они доносили в поселок московский голос.

В 1948 году из поселка в нашу Филимоновку провели по столбам проводное радио. Электрическую линию в Филимоновку провели только спустя лет 15. Во всяком случае, в 1957 году я заканчивал среднюю школу при керосиновой лампе. Уж не говорю, что электрические установки для механической дойки коров на молочной ферме появились еще намного позже. Об облегчении труда, о механизации производства заботились гораздо меньше, чем о пропаганде. Единственное, что в некоторой степени может оправдать это, так то, что пропаганда была во многих случаях не отделима от культуры. И культуре тут немного повезло.

В то время, как Филимоновке стало доступно радио, в деревне появились новые динамики в виде деревянных коробок с матерчатым круглым окошечком. Плохо слышавшие старики его включали на весь день и на полную громкость. Летом, когда открывались окна, из каждого дома только и слышался через динамики голос Москвы, песни. Можно было пройти из одного конца деревни в другой и ни слова не пропустишь из московской передачи.

С радио пришел в деревню театр у микрофона, познавательные передачи, репортажи со столичных футбольных матчей.

Глава V: Школьные годы в Солге

Школа и взросление