Воспоминания о ВГИКе

До сих пор благодарю Бога и Галю. Только они избавили меня от верной гибели. Из тех, кто ушел в ополчение от ВГИКа, почти никто не вернулся. В Москве я явился в военкомат, мне сказали, что я направляюсь в распоряжение Главного управления кинематографии. Оказалось, что директор ВГИКа Д.В. Файнштейн уже на фронте (он имел чин полковника), а институт нужно эвакуировать. Когда и куда – сообщат. Я должен ждать. «Мосфильм», где работала Галя, уже получил распоряжение об эвакуации в Ташкент. Я ждал извещения и волновался, куда же направят ВГИК?

Вызвал меня И.И. Лукашев, заместитель начальника главка, которому подчинялся ВГИК. Узнаю, что назначен временно директором и должен организовать эвакуацию ВГИКа в Алма-Ату. Так мы разъехались с Галей. Но что делать – война!

Уже начались налеты немецких самолетов на Москву. Каждый день сообщения о продвижении войск противника. Ночью дежурства на крышах домов, гасили «зажигалки». Днем тревога – бежим в бомбоубежище.

Снова вызывает И. Лукашев. Распоряжение – подготовить аппаратуру, библиотеку, фильмотеку (самое необходимое) к отправке в Алма-Ату. Легко сказать! В институте всего трое мужчин: я, столяр Гришин и бухгалтер Дичев. Транспорта нет, машины мобилизованы. Ящиков для упаковки аппаратуры нет. Яуфов, железных коробок для фильмов, очень мало. Отбираю самое ценное. Остальное закапываем в землю во дворе.

С каким трудом пришлось доставать товарные вагоны (все эвакуировались), автотранспорт. Вся Москва фактически была прифронтовым городом. Как трудно было найти мужиков для погрузки и разгрузки! Это не объяснить! Хорошо, что во ВГИКе был запас спирта для чистки негативов в кинолаборатории – за спирт делали все. Он буквально спас меня в этой сумасшедшей обстановке. Кроме того, семьи сотрудников и педагогов, оставшиеся в Москве, просили взять их в Алма-Ату. С трудом поместились в товарные вагоны вместе с имуществом. До Алма-Аты ехали почти полторы недели. Это было путешествие в ад! Без продуктов, без воды, в холодных вагонах. На дворе октябрь. На станциях стоим по несколько часов. Пропускают военные эшелоны. Женщины меняют на стоянках белье и одежду на хлеб.

Наконец, Алма-Ата! В городе даже не пахнет войной. Спокойные улицы. Торгует рынок. Эвакуированные продают свои пожитки. Население настроено довольно недружелюбно: «Вот понаехали!» Работники киностудии размещены в бараках. Знаменитости, вроде С.М. Эйзенштейна, – в жилом доме около студии. Остальные в гостинице, которую в шутку называют «лауреатником». Как же со ВГИКом?

Выделяют недостроенное здание кинотехникума. Окна без стекол, ни столов, ни стульев. Все нужно доставать. Назначают нового директора И.А. Глотова (он был директором «Ленфильма»). Меня как беспартийного – его заместителем. Получено распоряжение: срочно подготовить группу операторов для съемок на фронте. Провести набор на факультеты – сценарный и режиссерский. Где размещать студентов и членов семей педагогов, ушедших на фронт? Проблемы, проблемы, проблемы! Кроме того, карточная система. В столовых одна «затируха» – вода с мукой. Трудностей столько, что решаюсь с Б. Гончаровым и еще с двумя педагогами проситься на фронт. В военкомате говорят: «Вы и здесь на фронте! Кто будет руководить работой в институте? Вы будете дезертирами с трудового фронта!»

На дворе декабрь! На фронте тяжелые бои, хотя от Москвы немцев отогнали. Панфиловская дивизия включала и жителей Алма-Аты. Приходят похоронки. Плач, слезы рекой, а жить надо. Меня, конечно, беспокоит устройство Гали в Ташкенте. Прошу дать мне командировку. Приезжаю в Ташкент на пятый день, на наше счастье, в Ташкенте жила жена моего сотрудника по фильмотеке Н. Розенеля. В доме женского парикмахера во дворе есть кухня, комнатка, прихожая и вторая кухня. Уговорили хозяина пустить Галю в кухню во дворе. Быстро делаю ремонт. Крашу стены, достаю стол и два стула. Устраиваю топчан. Жилье обеспечено. Мы в шутку говорили: «Наша розовая вилла на берегу канала» (во дворе протекал арык).

Галя работала над боевыми киносборниками. Трудностей много. Об одном из эпизодов жизни и работы Гали рассказывала Г. Кравченко в своей книге «Отблески прошлого». О том, как добивалась Галя Капризная приема у командующего войсками в Ташкенте с просьбой дать указание о выделении войскового соединения для съемок. Помогла ее фамилия – Капризная (это псевдоним; она была до замужества Балакова по отцу). Командующий принял ее почти ночью, усталый, и сказал: «Вы знаете, мне захотелось увидеть, кто такая директор Капризная». В результате воинское подразделение она получила.