Читаем Воспоминания писателей ХХ века (эволюция, проблематика, типология) полностью

Исследователь приходит к выводу, что право автора на субъективность (авторское видение и осмысление событий) является типологическим признаком любых мемуаров. Как видовой признак он выделяет "ретроспективный характер воссоздания действительности и память как его специфическое средство". Тартаковский, 1, с.34.

Правда, сам Тартаковский рассматривает мемуары прежде всего как источник, поэтому и привлекает для исследования весь корпус мемуарных текстов, а не только мемуары писателей.

В.Голубцов также рассматривает мемуары как источник, который отличается не только "способом, но и характером воспроизведения прошедших событий. Мемуарист излагает личную точку зрения о прошлом в живой, образной форме. В воспоминаниях находят отражение индивидуальные качества автора, его мировоззрение и политические взгляды, складывающиеся на основании его собственного жизненного опыта. Связанные с этим особенности в изложении фактов, событий, в характеристике людей принято называть субъективностью мемуаров". Голубцов, с. 48.

Анализируя появившиеся исследования, он приходит к выводу, что "к воспоминаниям предъявлялись требования, уместные лишь по отношению к научному исследованию". Голубцов, с.6. Только в пятидесятые годы большинство историков признали право мемуариста на личную точку зрения на события прошлого.

Голубцов выделяет несколько периодов развития мемуаристики в ХХ веке. Первый — до начала 30-х годов. Он характеризуется значительным размахом в издании мемуаров. Второй период — примерно до середины 50-х годов. Издание мемуаров было практически прекращено. Третий период начался с середины 50-х годов, когда возникает широкий поток мемуарной литературы. Голубцов, с. 35–36

Подобное деление признают практически все исследователи, поскольку оно основывается на публикаторской деятельности, вызванной интересом к личным свидетельствам прошлого.

В работе С. Дмитриева впервые в историографии отмечены характерные черты эволюции русской мемуаристики XVIII–XIX веков и обозначены некоторые разновидности.

Следует отметить глубокое и всестороннее изучение языковой структуры мемуаров XVIII–XIX веков в работах лингвиста Н.Николиной.

Особую сложность вызывает определение мемуаров как жанра. Единой точки зрения по данному вопросу не существует, рассматриваются особенности мемуарной литературы. В имеющихся энциклопедических изданиях обозначены признаки мемуаров как жанра, дана их эволюция и проведено различие между отдельными разновидностями мемуаров, а также с другими жанровыми образованиями.

В статье Р.К. проводится классификация мемуаров на основе характера интерпретации автором событий. Исследователем выделяются дневники, воспоминания или записки, автобиографии, исповедь и биографические воспоминания (последние две формы как разновидности биографических воспоминаний), некрологи.

Определяя мемуары как жанр повествовательной прозы, Л.Левицкий вслед за Р.К. отмечает его пограничный характер. В качестве главной особенности мемуаров он выдвигает типизированное изображение действительности. Благодаря данному качеству мемуары можно отграничить от таких видов повествовательной прозы, как биографии, исторические очерки, дневники. Среди других форм в его статье упоминаются также автобиографии, исповеди и литературные портреты.

По мнению Левицкого, "мемуарист, воспроизводя лишь ту часть действительности, которая находилась в его поле зрения, основывается преимуществено на собственных непосредственных впечатлениях и воспоминаниях; повсюду на переднем плане или он сам, или его точка зрения на описываемое. Неполнота фактов и почти неизбежная односторонность информации искупаются в мемуарах живым и непосредственым выражением личности их автора, что является ценным «документом» времени".

Анализ имеющихся точек зрения позволяет прийти к выводу, что исследователи объединяют родовые и видовые признаки. Тартаковский определяет мемуары XVIII века как жанрово-видовое образование. Тартаковский,1, с. 6.

Ю.Петляков отмечает, что, "обозначая мемуары как "мемуарно-автобиографический жанр", обычно исследователи объединяют родовое понятие «мемуары» и видовое — «автобиографию», термин, обозначающий в ряде случаев один из жанров мемуарной литературы. Петляков, с.4.

Исследователь предлагает обозначить мемуары (воспоминания) термином "мемуарная литература" и включить в него как разновидность мемуарно-автобиографическое образование.

Вероятно, соединение двух начал мемуарного и авторского вытекает из особенностей развития литературного процесса ХХ века, отличительной особенностью которого часто является межжанровый синтез. Мемуарное начало предполагает ретроспективное видение событий прошлого, авторское связывается с выражением личной позиций на описываемое.

Возможно также определение современных произведений как мемуарно-биографических, когда отдается не столько личному взгляду на описываемое, сколько постановке в центр повествования биографии пишущего (я вспоминаю о прошлом и определяю его в соответствии с собственными творческими, житейскими и социальными установками).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература