Воспоминания рыжего барда

– Ах ты! – дальнейшие ругательства короля потонули в лязгах доспехов приближающихся рыцарей.

Элияр Аделла выхватил меч из ножен, висевших у него на поясе и угрожающе стал подходить к абсолютно голому и беззащитному Киону. Бард даже успел пожалеть, что не прихватил с собой свое оружие. Подоспевшие рыцари перекрыли рыжему наглецу все пути отступления. Кион нервно сглотнул, лихорадочно соображая, что ему дальше делать, но умные мысли, обычно спасавшие его в подобных ситуациях, сейчас как назло не шли.

Из замка выпорхнула Ангелина. Она была закутана в простыню, а волосы ее взъерошенными локонами подпрыгивали от каждого шага девушки.

– Отец, прошу! – воскликнула она, подбегая к королю, – Он ничего не сделал!

– Да уж вижу, – ответил король, бросая тяжелый взгляд на свою дочурку, закутанную в простыню. После этого король повернулся обратно к голому Киону и бард понял, что на этот раз он крупно влип, – Схватить его!

Рыцари стали ближе подходить к рыжему барду, а тот отошел на несколько шагов назад, пока не наткнулся спиной на стену замка. Все, бежать ему было больше некуда. Сейчас его схватят, а утром отправят на виселицу или куда там король бросал всех приговоренных. Кион почувствовал, как в ушах застучало от прилившего в кровь адреналина. На груди что-то сверкнуло и он посмотрел вниз. Сапфировая звезда. Киону пришла в голову идея, как ему выбраться, но тогда придется пожертвовать этим ожерельем. Кион не собирался этого делать, однако блеснувший в свете луны клинок одного из рыцарей мгновенно заставил барда передумать. Какой толк ему будет от сапфировой звезды, если Кион умрет здесь и сейчас?

Бард одним резким движением сорвал с себя украшение и бросил его в одного из рыцарей. Как и предполагал Кион, тот на секунду замешкался, не ожидая того, что в него что-то прилетит. В этот момент Кион бросился прочь, сверкая своим голым задом.

– Не дайте ему уйти! – послышался позади гневный голос короля.

Кион на секунду обернулся, радуясь тому, что ему удалось ускользнуть, но неожиданно что-то тяжелое ударило его по голове. Бард рухнул в траву и в ускользающем сознании успел увидеть Алексия, рыцаря принцессы, который угрожающе навис над ним с обнаженным мечом в руке.

* * *

Кион стоял на главной площади столицы и щурился от яркого солнечного света. Его руки были скованы железными кандалами, на ногах у Киона были грубые штаны из мешковатой ткани с дырками на коленях. По крайней мере он не стоял голым перед толпой, что собралась этим утром посмотреть на казнь.

Когда Киона вырубил рыцарь принцессы, рыжий бард после этого очнулся в подземелье замка, где провел за решеткой несколько дней, прежде чем этим утром его выволокли на улицу на большой деревянный постамент, где обычно и зачитывали приговор преступникам. И хотя их всех отправляли на виселицу, самой виселицы нигде не было видно. Приговоренные просто пропадали и больше их никто не видел. На этот счет среди народа ходили разные слухи, даже поговаривали, будто король тайно продавал людей в рабство в соседние страны, но ни один из этих слухов за эти годы так и не был подтвержден.

Кион стоял со скованными руками рядом с мужчиной в приличного вида одежде, который в руках держал длинный свиток. Он сейчас зачитывал собравшимся людям преступления, в которых обвинялся Кион. Рыжий бард с удивлением обнаружил, что его наказывают не только за шалости с дочерью короля или за воровство ожерелья, а еще и за то, чего он не делал – нападение на рыцарей, например. Все, что Кион тогда учудил – это бросил ожерельем в одного из них, чтобы отвлечь его и сбежать. Это даже с натяжкой нельзя было назвать нападением. Интересно, а другие преступники до него тоже не совершали все грехи, в которых их потом обвиняли перед народом? И не было ли среди бедолаг, приговоренных к виселице, невинно осужденных?

Кион обернулся назад и увидел стражников и рыцарей. Просто так он не сможет сбежать с площади. Тогда взгляд Киона начал блуждать по толпе и он заметил Эльвиру. Женщина стояла практически в самом дальнем конце этого столпотворения, одну руку она прижала к губам, а в глазах застыл страх. Когда их с Кионом взгляды пересеклись, Эльвира посмотрела на незадачливого барда с горьким сожалением. Кион знал, что хозяйка борделя хотела бы помочь ему. Но также он знал, что в этой ситуации она ничего не сможет сделать.

– И посему приговаривается к смертной казни, – донесся до ушей барда голос мужчины, что зачитывал приговор с длинным свитком в руках.

Толпа ахнула, как будто это была первая смертная казнь на площади в столице. Кион снова обернулся, но не увидел ни короля, ни принцессы. Ангелине, скорее всего, не разрешили покинуть замок, а вот почему отсутствовал ее отец, Кион не знал. Обычно король присутствовал на подобных казнях, всем своим суровым видом нагоняя страху на простой народ.