Воспоминания рыжего барда

Карету тряхнуло еще несколько раз, а затем она неожиданно остановилась. Кион услышал, как возница слез со своего места, обошел повозку и открыл дверцу. Яркий свет ворвался внутрь, на несколько секунд ослепив барда, пока его бесцеремонно вытаскивали с повозки наружу.

Когда глаза барда вновь привыкли к свету и он с удивлением обнаружил, что они сейчас находились в глуши леса, а впереди был вход в темную пещеру. Возница, оказавшийся одним из стражников, обнажил меч и упер его острие в спину барда.

– Шевели ногами, – приказал он.

– Куда шевелить-то? – спросил Кион, но на всякий случай сделал шаг вперед.

– Ослеп, что ли? Перед тобой пещера.

Кион заглянул во вход пещеры, который тонул во мраке и ему резко расхотелось туда идти, но острый и холодный конец меча неприятно колол его в спину. Похоже, Кион узнал, что король делал с приговоренными к смерти людьми. Он просто скармливал их некому зверю, живущему в этой пещере. Интересно, кто там? Медведь? Тролль? У Киона мурашки пробежали по всему телу, а меч сильнее уперся в его голую спину.

– Шевелись, говорю! Я не собираюсь терять тут с тобой весь день, – проворчал стражник.

Кион тяжело сглотнул и медленными шагами направился ко входу в пещеру. Только когда он приблизился практически вплотную, он заметил на земле разбросанные кости. Казалось, они были обглоданы. Киона от страха бросило в жар и он хотел было развернуться и бежать прочь, как вдруг прямо из-под земли поднялась решетка и уперлась в свод пещеры, полностью отрезая все пути к отступлению для Киона.

– Ха, теперь не сбежишь, – довольно хмыкнул стражник, спрятал меч обратно в ножны и зашагал к повозке.

– Подожди! Не бросай меня здесь! – взмолился Кион, но стражник даже не обернулся, – Хотя бы скажи, кто живет в этой пещере. Медведь?

– Смерть твоя, – ответил стражник и, ловко запрыгнув на повозку, повел лошадку прочь от этого места.

Кион потряс решетку, но все было тщетно. Он увидел в листве замаскированный рычаг, с помощью которого стражник поднял решетку, но отсюда дотянуться до него не представлялось возможным. Кион обернулся в черноту входа пещеры. Ему следовало бы вести себя потише, чтобы зверь, который обитает внутри, не вышел наружу проверять, откуда издаются такие любопытные звуки.

Кион еще раз осторожно дернул решетку и понял, что без рычага ее невозможно будет опустить. Тогда он попытался пролезть между прутьями, но они слишком близко располагались друг к другу, Кион был слишком плотным для этих зазоров. Бард осмотрелся и увидел под ногами чью-то кость. Он схватил ее, просунул руку через решетку насколько это позволяли кандалы на его запястьях и, прицелившись, кинул костью в рычаг. Кион попал, но никакого эффекта это его действие не возымело, рычаг даже не дернулся. И что теперь ему делать? Кион не собирался сгинуть в пасти кровожадного зверя.

Он еще раз подергал решетку, но она так и не поддалась. Кион безнадежно вздохнул и стал шарить рукой среди обглоданных костей, подавляя отвращение. Он нашел кость, которую неведомый зверь с пещеры так сильно грыз, что даже умудрился заострить один ее конец. Кион схватил кость, чувствуя себя несколько увереннее, чем до этого. Кость послужит ему этаким оружием, заточкой.

Бард снова дернул решетку, но она упорно не поддавалась. Что ж, придется Киону идти в пещеру. Там он разберется с диким зверем, а когда стражник вернется – Кион был уверен, что вернется, ведь кто-то же опускал решетку у входа – сам бросит его в эту пещеру и закроет вход решеткой, после чего угонит повозку и скроется с глаз. Куда он направится, рыжий бард еще не придумал, да и сейчас это было не важно. У него будет потом масса времени, чтобы продумать себе маршрут.

Кион опасливо шагнул в темноту пещеры, одной рукой он держался за стену, а вторую, с костью, выставил вперед так далеко, как позволила короткая цепь на запястьях. Глаза не желали привыкать к темноте после яркости дневного света и Кион, по сути, шел вслепую. Странно, но никаких запахов бард не чувствовал, хотя был уверен, что крупный зверь, обитающий в пещере, точно должен был оставить какие-то следы своего пребывания, чтобы другое зверье не позарилось на его жилище.

Кион бесшумно продолжил идти вперед. Его глаза стали приспосабливаться к темноте и даже четко начали различать очертания свода пещеры, словно бы Кион был какими-то ночным животным, который прекрасно видел в темноте. Но уже через минуту до барда дошло, что он не обзавелся подобным зрением, все дело было в веренице тусклых свеч, которые стали попадаться ему на пути, освещая дорогу дальше в пещеры.

Кион присел возле одной свечи, стоящей на земле. Она практически догорела, остался только совсем маленький ее кусок. Зачем дикому зверю свечи в пещере? И если там сидит не дикий зверь, то зачем запирать этого человека и приводить ему отправленных на виселицу преступников?