Воспоминания рыжего барда

– Знал бы я, что меня привезут в дом такой красивой леди, я бы приоделся получше и захватил с собой букет цветов, – начал Кион с откровенной лжи и лести.

Ведьма странно на него глянула своими ярко-голубыми глазами. Милая улыбка слетела с ее губ. Неужели Кион допустил ошибку? Или она сразу поняла, что он всего лишь пытается избежать участи быть съеденным? У барда заколотилось сердце, а дыхание остановилось. Он посмотрел в ответ на ведьму, которая, казалось, ждала чего-то.

– И что потом? – не выдержав, спросила она.

– А что потом? – растерялся Кион.

– Что бы ты делал, если бы пришел приодетый и с букетом цветов?

Кион моргнул. Она что, повелась на его речи? Вот эта могущественная ведьма? Да быть не может! Кион решил, что людоедка попросту играет с ним, но на всякий случай все же обрадовался тому, что его участь быть съеденным хотя бы отодвинулась на неопределенный срок. Бард нацепил на лицо мечтательную улыбку, на какую только был сейчас способен и вновь заглянул в голубые глаза ведьмы.

– Будь у меня букет, я бы, разумеется, подарил его Вам, такой прекрасной леди, – начал он вовсю применять свое природное обаяние на ведьме, – Мы бы попили чаю, поговорили, узнали бы друг друга получше.

– Чтобы узнать тебя получше, мне всего лишь нужно съесть твой мозг, – перебила его ведьма и щекой прижалась к голой груди Киона.

Бард застыл на месте. Это было бы даже приятно, если бы она не собиралась его съесть. Продолжая мечтательно улыбаться, как идиот, Кион снова принялся красиво врать.

– Тогда Вы, прекрасная леди, поняли бы, что мои чувства искренни. Я влюбился в Вас, едва завидев.

Ведьма подняла голову и снова посмотрела на Киона. В глазах людоедки отразилось нечто похожее на любопытство и Кион понял, что не прогадал. Может, она и ведьма, но в первую очередь она – женщина, а значит, наверняка тоже любила комплименты. От этой мысли рыжий бард даже приободрился. Он был уверен, что своим искусным языком сумеет выдать людоедке просто тонну комплиментов. А когда она ослабит бдительность, то Кион попросту сбежит. Правда, нужно было что-то еще сделать с решеткой, так что придется Киону просчитывать свои шаги заранее. Шанс убежать у него будет только один.

– Могу я узнать Ваше имя, прекрасная незнакомка? – продолжил Кион свой спектакль. Зачем ему нужно было имя ведьмы, он и сам не знал, но правила хорошего тона обязывали его об этом спросить, хотя вряд ли людоедка знала, как следует вести себя в приличном обществе.

Беловолосая девушка хихикнула и наконец-то отлепилась от барда, сделав шаг назад и в танце покрутившись вокруг своей оси. Пока она выполняла эти движения, Кион быстро глянул вниз. Паутина застыла на уровне его живота. Значит, ведьме и правда стало любопытно и она решила пока не тянуть свою иллюзию дальше. К сожалению, она не стала убирать ее полностью, так что Кион все еще находился в опасности. Надо бы ему об этом постоянно помнить и случайно не разозлить ведьму, иначе он распрощается не только с жизнью, но и с мозгом, а значит, со всеми своими воспоминаниями тоже.

Беловолосая повернулась обратно к Киону и хитро глянула на него своими яркими глазами. Она с минуту разглядывала его с улыбкой на кроваво-красных губах и барду даже стало немного не по себе, однако он не снял с лица придурковато-мечтательного выражения и просто терпеливо ждал ответа ведьмы.

– Взамен своего имени я хочу знать твое, – нагло заявила людоедка.

Кион элегантно поклонился, а когда выпрямился, то посмотрел прямо в глаза ведьмы и тоже нагло соврал, продолжая свой спектакль.

– Меня зовут Даниэль. Так могу я узнать Ваше имя?

Людоедка смерила его оценивающим взглядом. Рыжий бард внутренне напрягся. А что, если она умеет отличать правду от лжи и сейчас поняла, что Кион представился ей чужим именем? Кион тут же отмел эту мысль. Если бы беловолосая ведьма умела различать ложь на ходу, она бы сразу поняла, что рыжий бард блефует и явно не стала бы участвовать в этой сценке. Для развлечения ей достаточно было попросту съесть мозг Киона и увидеть все его воспоминания, однако ведьма не спешила этого делать, а значит, у Киона еще был шанс выбраться отсюда живым и, возможно, невредимым. Или как минимум, со своими воспоминаниями.

– Меня. Зовут, – людоедка специально тянула слова, словно бы пыталась заинтриговать своего собеседника, но тот думал только о побеге, однако все же нацепил на лицо любопытное выражение. Ведьма тут же довольно хихикнула, решив, что полностью завладела вниманием Киона, – Я Сэра.

– Сэра, – повторил Кион и ведьма довольно улыбнулась. Рыжий бард неожиданно заметил, что паутина вновь начала подниматься вверх по его телу, но старался не паниковать. Вместо этого он отвесил людоедке очередной комплимент и паутина снова остановилась, – Сэра, Ваши волосы прекрасны, как полная луна в ночном небе.

– Тебе нравятся мои волосы? – воскликнула ведьма и подскочила к обескураженному Киону, схватив его за руку, – Я за ними постоянно ухаживаю, но еще ни один из моих гостей даже не заметил их красоты.