Воспоминания рыжего барда

Кион усмехнулся и одним глотком допил свой эль. Марта чем-то напоминала ему Эльвиру. Нет, не внешне, все же на вид они были абсолютно разные. Но характер у женщин был одинаково бойкий. Кион был уверен, что если бы они встретились, то наверняка стали бы отличными подругами.

Бард запросил еще одну порцию эля и положил монеты на стойку перед Мартой. Женщина спрятала их в карман, наполнила кружку хмельным напитком и протянула ее Киону. Тот в благодарность кивнул, но пить не торопился. Кион запросил кружку эля только для того, чтобы остаться сидеть в зале, рассматривая посетителей. В столице было заведено так, что если ты не ешь и не пьешь, то будь любезен расплатиться и покинуть заведение, ведь на твое место придут другие посетители, которые никогда не заканчивались. Кион не знал, придерживается ли Марта подобных взглядов по ведению дел, но на всякий случай решил не сидеть с пустыми руками.

– Я слыхал, что иногда путники пропадают на дорогах, – донесся до Киона позади чей-то не совсем трезвый голос.

Бард вспомнил, что нечто подобное слышал, когда впервые шел в этот город. Он навострил уши и при этом не стал поворачивать голову в сторону говорящих, чтобы никак не выдать себя и то, что он нагло подслушивает чужой разговор.

– Да об этом уже давно новости расползаются, но никто ничего не делает, – рыгнул второй собеседник и продолжил, – Стража считает, что это, дескать, дикие звери утаскивают к себе людей и сжирают их потом.

– И при этом никто не видел, чтобы их утаскивали дикие звери, – скептически отозвался первый голос.

Раздался звон ударяющихся кружек и Кион все же повернул голову в ту сторону. За столом позади себя он увидел двух громил, спокойно распивающих эль. Судя по их одежде и сумкам, они прибыли в этот город недавно. Громилы еще раз чокнулись железными кружками и принялись уплетать ужин, который им на стол поставила подошедшая Марта.

– Только кружки мне не помните, – попросила трактирщица, возвращаясь за стойку.

– Не боись, мать, мы легонько, – икнул самый нетрезвый из них и даже приподнял кружку в воздухе, словно бы собирался произнести тост, но затем он передумал и просто сделал глоток.

Кион отвернулся и тоже отхлебнул от своей порции эля. Он уже второй раз слышал о том, что люди пропадают на дорогах. Странно, что местный правитель ничего не делает. Хотя, зная этих правителей, скорее всего ему дела нет до тех, кто пропадает где-то там, за стенами города. А вот если кто-то начнет пропадать уже в самом городе, да еще при этом окажется каким-нибудь аристократом, то наверняка местный правитель зачешется, так как если он ничего не станет делать, то в этом случае пострадает его репутация.

Кион раздраженно отпил еще глоток с кружки. Взять бы всех этих правителей, королей да графов и заселить их куда-нибудь на маленький остров и пусть они там сами с собой разбираются, а простой народ спокойно проживет без них, без их войн и без их равнодушия, ни во что не ставящее жизни людей.

Кион гневно засопел и проходящая мимо Марта с пустым подносом в руках сильно и больно потрепала его за щеку.

– Если будешь так ноздри раздувать, то они лопнут, – засмеялась женщина и скрылась на кухне.

От ее звонкого смеха Кион успокоился и сам едва не рассмеялся. Наверняка со стороны он выглядел забавно. Кион отхлебнул очередной глоток с кружки и снова навострил уши, через шум таверны стараясь уловить еще какие-нибудь слухи. Двое громил, что сидели за столом позади него, пьяно обсуждали небезопасность местных дорог за городом. Когда они принялись размышлять, что за зверь утаскивает несчастных путников с дороги, то оба не сошлись во мнениях. Один из них считал, что виноват был медведь. Большой и злой и, скорее всего, черный. В то время как второй выдвинул версию поинтереснее – по его словам, путников утаскивало некое мифическое существо с телом льва и хвостом в виде змеи. Кион сразу понял, что речь зашла о химерах, но оба пьянчуги не могли вспомнить название этого животного.

– Их же не существует, – начал возмущаться тот громила, кто был уверен, что виноват во всем медведь.

– То, что их никто не видел, не значит, что они не существуют, – поспешил не согласиться с ним сторонник теории про химер. Кион про себя назвал одного из них «медведем», а второго «химерой».

– А я тебе говорю, их не существует, – продолжил настаивать медведь, – Ты, небось, в Деда Мороза до сих пор веришь?

– А вот его сюда не приплетай, – химера ткнул пальцем в своего собеседника, – Он точно существует, я его своими глазами видел!

– Да? И когда же?

– В детстве!

– Так то твой батя нарядился, чтобы создать тебе дух праздника, – отмахнулся медведь и осушил свою эль, после чего подозвал Марту и попросил наполнить их пустые кружки.

– Я что, батю своего в костюме переодетого не узнаю? – фыркнул химера, дождался, когда трактирщица принесет им уже полные кружки и с упоением сделал большой глоток, – Ерунды-то не говори.