Воспоминания рыжего барда

– Это я-то ерунду говорю? – удивился медведь. С кружкой в руках он поднялся со стола и обратился к уже переполненному залу, – Дорогие посетители, кто-нибудь из вас все еще верит в Деда Мороза и эту, как ее… Тварь такая, с телом льва и хвостом змеи.

– Химера, – подсказал Кион, едва сдерживаясь от смеха.

Медведь повернулся к нему и пьяно указал в его сторону пальцем, шатаясь на ногах. При этом из его кружки, которую он все это время не выпускал из рук, расплескался весь эль.

– Во, точно! – воскликнул он, – Хмера.

– Химер нам еще не хватало, – фыркнул кто-то в зале, – Мифы они и не более того.

– А я тебе говорю, они существуют! – заорал химера, резко вскочил на ноги и облил элем того посетителя, который посмел причислить химер в мифические существа.

Облитый элем посетитель не стал терпеть такой наглой выходки. Он тоже схватил свою кружку с элем и выплеснул напиток прямо в лицо химере, после чего хорошенько размахнулся, но кинуть кружкой в обидчика так и не успел.

– Хотите, чтобы я вас всех самолично вышвырнула на улицу?! – раздался по всему залу грозный голос Марты и Кион даже втянул голову в плечи, словно он был одним из виноватых пьянчуг.

Посетители замерли, а потом расселись обратно по своим местам. В зале на минуту воцарилась тишина, но потом привычный шум вернулся в таверну, но на этот раз обошлось без пьяных выкриков и ругательств.

– То-то же, – довольно хмыкнула Марта и подмигнула Киону, – Поэтому я всегда и прошу плату сразу. Чтобы не пришлось выпроваживать за дверь тех, кто не успел заплатить.

Марта продолжила протирать стойку и Кион сделал несколько глотков с кружки, оставляя немного эля на дне. Он снова сравнил трактирщицу с Эльвирой и укрепился в своем предположении, что они обе могли бы поладить. Гул голосов набрал прежние обороты и бард решил выйти на улицу и проветриться. Однако едва он ступил за порог, как порыв легкого прохладного ветра обдул его, заставляя передумать и вернуться назад. Тепло зала таверны приятно прогнало тот холод ночи, что успел зацепиться за Киона. Бард, поразмыслив немного, вернулся в свою комнату и отправился спать.

Всю ночь ему снилось, что химера с телом льва, хвостом змеи и головой медведя гналась за ним по мощеной длинной дороге. Дорога была прямая, а впереди маячил замок короля. Вместо солнца над замком возвышалась сапфировая звезда. Однако сколько Кион не бежал, он никак не мог добраться даже до ворот замка. Казалось, с каждым шагом замок только отдалялся. Зверь уже дышал в спину барда и вот-вот готов был прыгнуть на него и растерзать.

Кион сделал отчаянную попытку свернуть с дороги, но что-то помешало ему, зацепившись за его ноги. Рыжий бард глянул вниз и увидел, что их опутала крепкая густая паутина. Над самым ухом раздался рев медведя. Кион обернулся и увидел два блестящих ярких голубых глаза уже у самого своего лица, а затем он резко проснулся.

Раннее солнце уже освещало эти земли и его свет постепенно прогонял ночную темноту с комнаты. Кион провел рукой по лицу, стараясь забыть эти ужасные глаза, но громкий рев до сих пор раздавался в ушах. Бард сел в кровати, откинул одеяло и внимательно осмотрел свои ноги. Паутины нет. Кион вздохнул с облегчением. Всего лишь сон. События последних дней странным калейдоскопом скрутились в его сознании, выдав в итоге ночной кошмар. Интересно, в такой час Марта работает? Было бы неплохо попросить у нее кружку горячего чая, чтобы взбодриться и отойти от вчерашнего эля, хотя Кион выпил не так уж и много.

Бард спрыгнул с кровати и заметил в углу бадью для умывания, наполненную водой. Каждое утро одна из работниц Марты приносила в комнаты ведра с водой, но Кион просыпался так поздно, что вода успевала остыть. Сегодня же, благодаря его кошмару, Кион умылся еще теплой водичкой, вытер лицо о чистое полотенце, что лежало рядом, затем оделся и вышел из комнаты. Он спустился вниз в зал и обнаружил, что никого там не было, ни одного посетителя. Стулья аккуратно стояли, задвинутые под стол, а пол уже кто-то вымыл начисто. Кион в который раз подивился работоспособности Марты и ее погоней за чистотой.

Бард заглянул на кухню и заметил, что на печи готовилась еда в большой кастрюле, но никого в помещении не оказалось. Почесывая в затылке, Кион вышел обратно в зал и в этот момент входная дверь распахнулась, впуская за собой яркие утренние лучи солнца.

В таверну вошла Марта и прикрыла за собой дверь. В руках у нее была глубокая корзина, накрытая сверху белым полотенцем, но судя по ароматному запаху, тут же наполнившему собой весь зал, в корзине лежал свежеиспеченный хлеб. Женщина не сразу заметила барда, но когда все же обратила на него внимание, то только усмехнулась.

– Сейчас не полдень, – сказала она и направилась через весь зал в сторону Киона, что стоял у стойки.

– Что? – не понял бард и Марта снова добродушно усмехнулась.

– Утро, говорю, на улице. А ты обычно спишь до полудня, так что можешь вернуться пока в комнату. Да и завтрак еще не готов. Вот, за хлебом ходила.