Воспоминания рыжего барда

Кион понял, что с ней справиться ему будет не так легко, как с Сэрой. Эта людоедка явно была опытнее Сэры и знала, что нужно держать жертву в поле зрения, при этом самой следовало находиться на расстоянии. Пока ведьма знала, где ее жертва, ей не нужно было стоять рядом – паутина сделает все дело за нее. Ведьме потом только останется полакомиться мозгом погруженного в иллюзии барда.

Кион попытался еще несколько раз сократить расстояние между собой и людоедкой, но каждый раз ведьма ускользала из-под его меча, при этом она громко хохотала. Бард понял, что она играет с ним, как кошка с мышью, а между тем драгоценное время Киона выходило. Скоро паутина покроет его с головой и он погрузится в иллюзии, из-за которых даже не заметит, что уже будет мертв.

Кион подобрал с земли камень и швырнул его в ведьму. Та отскочила назад и бард, не теряя ни секунды, бросился в кусты, надеясь скрыться от людоедки. Он решил использовать ту же тактику, что и с Сэрой – нужно было заставить ведьму потерять его из виду и тогда паутина отступит.

Кион бежал по лесу сломя голову, но в спину ему то и дело доносился веселый хохот ведьмы. Пару раз бард оступался на возвышенностях, но продолжал упорно бежать вперед. Однако фраза ведьмы, брошенная следом, едва не заставила его застыть на месте. Не от самих слов, а от того, что голос ее был гораздо ближе, чем думал Кион.

– Тебе некуда бежать, – хохотала ведьма, – Лучше прими свою судьбу и распахни для нее свои объятия!

Кион запнулся и кубарем полетел вниз по наклону. Его падение было не долгим – рыжий бард впечатался боком в дерево. На секунду дыхание перехватило, но Кион быстро пришел в себя. Где-то там за ним по пятам шла ведьма, ему некогда было лежать и наслаждаться видами. Кион вскочил на ноги и в эту секунду услышал хохот ведьмы. Она подходила ближе. Судя по тому, что паутина не отступила, людоедка знала, где он находится.

Кион бросился бежать, но внезапно споткнулся, пару секунд простоял на ногах, все же не удержал равновесия и носом прорыл землю, его плащ упал сверху, накрыв собой его голову. Если бы сейчас Кион не был в смертельной опасности, то он бы даже рассмеялся, настолько комичным вышло его падение. Бард забарахтался в плаще, стараясь его согнать с себя, а когда ему это удалось, то первое, что увидел Кион – два ярких голубых глаза. Ведьма схватила его за горло, сильно прижав к земле. При падении Кион выронил меч и сейчас ему нечем было отбиться от людоедки.

– Добегался, – спокойно сказала ведьма.

– У тебя очень красивые глаза, – Кион сменил тактику и теперь решил попробовать своим флиртом ослабить бдительность его соперницы. Паутина уже начала затягивать его лицо и по краям зрения Кион снова увидел иллюзии. На этот раз он был в прекрасном ярком месте с огромной красивой радугой и, кажется, впереди был водопад.

– Мои глаза будут последним, что ты увидишь, – ответила ведьма и сильнее припечатала барда к земле, – Хотя нет, ты увидишь что-то другое.

Иллюзии усилились и теперь водопад начал отчетливо проявляться впереди вместо лица людоедки. Кион понял, что еще немного – и он пропал. Его флирт на нее не действовал, мечом он отбиться не мог, но что-то же должно было помочь, чтобы хотя бы на минуту остановить ведьму.

– Прости за тайник, я не знал, что он твой! – в отчаянии воскликнул Кион и иллюзии на секунду покачнулись. Водопад исчез, но радуга на краю зрения пока осталась.

– А если бы знал? – через несколько долгих секунд спросила ведьма.

– Стал бы я его трогать, если бы знал? – соврал Кион. Если бы он изначально знал, чей сундук зарыт под деревом, то он просто бы забрал все сокровища и больше никогда не возвращался в это место.

Но ведьма задумалась и даже слегка ослабила хватку. Кион затих, ожидая ее ответа. Иллюзии тоже не спешили захватывать мозг барда, а значит, этой людоедке важнее было нечто другое, чем полакомиться новой жертвой. Что могло быть важнее свежего мозга? Но Кион был благодарен хотя бы за это.

– Значит ли это, что ты вернешь все, что украл? – через некоторое время раздумий внезапно поинтересовалась ведьма и снова глянула на Киона таким взглядом, который выворачивал душу.

– Если не станешь меня есть – верну все до последней монеты! – закивал бард.

Ведьма прищурилась и замолчала, а Кион перестал дышать. Хватка на его шее то становилась сильнее, то слабее, словно бы людоедка боролась с соблазном съесть барда сейчас или сначала получить назад свои сокровища. Так продолжалось несколько особо долгих и мучительных минут, но затем иллюзии растворились и паутина исчезла с тела Киона, но не полностью, как он изначально подумал.

– Ладно, ты меня убедил, – ведьма поднялась на ноги и нависла над лежащим на земле бардом, сверху вниз глядя на него своими голубыми глазами, – Даю тебе срок в неделю. Не справишься – твой мозг будет моим. А успеешь, тогда отпущу тебя.

– Неделю? – возмущенно переспросил Кион и приподнялся на лопатках, но ведьма одной своей ехидной улыбкой заставила его обратно упасть на землю.