Читаем Воспоминания склеротика (СИ) полностью

    Можно ли после всего этого сказать об объективности авторов «Истории театра кукол Украины»? Когда-то мой педагог Владимир Александрович Сахновский на всесоюзном совещании, где ставился вопрос о создании истории театроведения, сказал, что это имеет смысл делать только тогда, когда можно будет говорить правду. Конечно, он имел в виду знающих и добросовестных театроведов, которым правду говорить мешала не личная симпатия или антипатия, а политическая система. А там, где «историческая истина» припудривается и прикрашивается по воле историка, там она выглядит как сатирический персонаж, так прекрасно исполненный Бруно Фрейндлих.



А  ТЕПЕРЬ  ДАВАЙТЕ   САМИ


Умный человек не делает сам все

ошибки - он дает шанс и другим.

Уинстон Черчилль


     В народе говорят, что человек, прочитавший сто книг, может написать сто первую. Я думаю, написать, вероятно, может, но дать гарантию, что у кого-то будет желание её читать не могу. А потому, не всякий читатель может стать писателем, как и не всякий футболист тренером, ученик учителем, а актер режиссером. Как раз об этом и пойдет речь.

     С особой тщательностью я старался подбирать  человека на должность очередного режиссера, прекрасно понимая, что рано или поздно мне надо будет оставить ему руководство театром. Слово человека я выделил не случайно, поскольку важно было найти не только хорошего специалиста, что, само собой разумеется, но и личность, имеющую такие моральные качества, которые позволили бы ей не только командовать людьми, но быть им старшим другом, советчиком, объективным судьей и защитником.

     Я не стану называть фамилии тех работающих в театре режиссеров, с кем мне пришлось после серьезного разговора расстаться. Но к моменту, когда я в шестьдесят лет попытался оставить театр, к сожалению, замены себе не обеспечил. В результате неудачная попытка поставить во главе художественного руководства театра не специалиста в данном жанре, которого коллектив не принял не только по профессиональным признакам, вынудила меня вернуться к своей должности.

     Мне всегда хотелось, чтобы очередной режиссер был не «варягом», а выросшим в нашем коллективе, чтобы Донецкий театр был его родным домом, чтобы он хранил лучшие традиции, безусловно, внося то свежее, что должны вносить люди нового поколения. Однако, в театре не было человека с необходимым образованием, да и с определенным желанием заниматься этим нелегким делом. Наиболее интересующимся режиссурой и, как оказалось имеющим явную склонность и способность к этой работе, оказался заведующий музыкальной частью театра Анатолий Аркадьевич Шух. Он это доказал в сложный период моего временного отсутствия, фактически осуществив постановку Пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке». На постановку этого спектакля была приглашена выпускница Харьковского института. Но она не сумела оказать должное сопротивление Анатолию Аркадьевичу, всегда желающему вмешаться в репетиционный процесс. В результате, перехватив инициативу, он полновластно взял на себя постановочную работу. Надо отдать должное, что даже без учета того, что это была его первая постановка, работа оказалась очень интересна, свежа по форме и приемам, и обнаруживала незаурядный вкус начинающего режиссера. Художником спектакля был очень талантливый человек, уже не раз упоминаемый мной, Анатолий Иванович Павлик. И я не знаю, каков удельный вес в успехе спектакля первого, второго режиссера или сценографа. Однако постановка явна удалась. Актерские работы, прежде всего Виктора Шалды в роле Старика, оказались на высоте режиссерского замысла. Наташа Сивак в Старухе показала себя весьма неплохой характерной  актрисой. Очень точны были в соблюдении стиля и манеры постановки и Таня Кононова, и Люся Капшурова, и Женя Железняк и другие. Артисты Лидия Рябова и Вячеслав Греков сумели овладеть деревянными русскими народными инструментами и музыкально сопровождали спектакль, взяв фактически на себя и всю текстовую часть замечательной сказки в ролях скоморохов. Эту постановку я очень бережно хранил, не только как достижение театра, но и с мечтой собрать значительную афишу Пушкинских спектаклей к 200-летию со дня рождения великого поэта. И, просмотрев спектакль, с удовольствием написал на него весьма положительную рецензию, а, вернувшись в театр, стал уговаривать Анатолия поступить на режиссуру в Харьковский институт, чтобы по праву занять должность очередного режиссера.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное