Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

Наш поезд, провожаемый всеми местными властями, отошел от перрона около 5 часов дня. Это была весьма грозная армада. В середине его находился бронированный салон-вагон, в котором разместился Иден с сопровождающими его лицами. Рядом шел международный вагон, где заняли места я, Молочков, Гусев и некоторые другие советские товарищи. Сразу после паровоза в двух вагонах помещалась вооруженная охрана с ружьями и пулеметами. Поезд замыкали две большие товарные платформы, на которых были установлены зенитные орудия и при них несколько артиллеристов в огромных меховых тулупах. Впереди поезда, на известном расстоянии от него, двигался паровоз, который проверял безопасность железнодорожного полотна.

Было уже почти темно, когда мы двинулись в путь. Вдобавок пошел снег, не очень сильно, но все-таки делавший погоду "нелетной". Это мы искренне приветствовали. Единственное наше желание состояло в том, чтобы снег падал всю ночь, особенно в те часы, когда мы будем проходить Лоухи. Конечно, Идену я не сказал ни слова о наших беспокойствах и тревогах, но сам я все время волновался. Англичане были довольны комфортабельной обстановкой и вкусным ужином, почувствовали себя вольготно и рано ушли спать. Я спать не мог и решил дождаться Лоухи. Поезд шел мерным ходом, с неба сыпался снег, глубокая тьма покрывала землю. Благополучно миновали станцию Оленью, миновали Кандалакшу, миновали еще несколько каких-то небольших остановок, все шло хорошо и мирно, погода продолжала нам благоприятствовать. Около часа ночи пришли, наконец, в Лоухи. Я вышел на перрон и... обомлел от ужаса: снег прекратился, небо было ясно, и на нем сверкало и переливалось огнями великолепное северное сияние. Было светло, как днем. Природа точно смеялась над нами. Начальник поезда сообщил мне, что, по плану, мы должны простоять в Лоухи 20 минут. Я потребовал, чтобы поезд немедленно двигался дальше. Прибежал начальник станции и стал доказывать, что по техническим причинам это невозможно. Я, однако, остался непреклонен. Через 7 минут поезд тронулся. Я ушел в свое купе и стал напряженно ждать. Ждать, пока скроется вся залитая светом Лоухи, пока минует опасная зона, пока поезд удалится на достаточное расстояние от фронта. Только в 3 часа ночи, когда уже ничто не угрожало нашему драгоценному "грузу", я наконец успокоился и заснул.

Дальнейший путь наш до Москвы прошел без всяких осложнений. От Беломорска мы свернули на незадолго перед тем построенную ветку, соединяющую Мурманскую дорогу с линией Архангельск - Вологда - Москва. Потом двинулись на юг по этой линии и стали быстро приближаться к столице. Где-то около Вологды мы встретили специальный поезд, в котором навстречу Идену ехал британский посол в СССР Стаффорд Криппс. Он пересел в вагон министра иностранных дел и поехал вместе с нами обратно в Москву. Иден не раз выходил на остановках и на практике знакомился с русской зимой. Гуляя вдоль поезда, он не раз мне говорил, указывая на артиллеристов, сопровождавших зенитные орудия на открытых платформах:

- Как ваши люди могут выносить такие испытания?!

- Наш парод, - отвечал я, - привычен к суровым зимам, а к тому же эти артиллеристы хорошо одеты.

15 декабря поздно вечером наш поезд прибыл, наконец, в Москву. Он весь был запорошен снегом, с крыш вагонов свешивались большие ледяные сосульки. В столице в то время из опасения германских налетов строю проводилось затемнение. Над городом царила глубокая тьма. По случаю прибытия Идена вокзал, в виде исключения, был на четверть часа освещен. Встречал Идена нарком иностранных дел В. М. Молотов, сразу же сообщивший гостю, что как раз сегодня Красная Армия выбила немцев из Клина. Присутствовали также и другие официальные лица.

Когда члены английской делегации в меховых шапках и шубах вышли из вагонов и, смешавшись с встречавшими их советскими людьми, пошли по перрону в свете внезапно вспыхнувших фонарей, когда клубы паровозного пара и дыма окутали и идущих людей, и маячившие над ними своды вокзала, мне на мгновение показалось, что все это не суровая реальность эпохи второй мировой война, а призрачная картина из какой-то мрачно-фантастической сказки...

Спустя мгновение свет внезапно потух. Мы вышли на площадь перед вокзалом и уже в полной темноте стали рассаживаться в ожидавшие нас машины. Англичане поехали в "Националь"г где для них была приготовлена резиденция, а я отправился в гостиницу "Москва".

Московские переговоры

Переговоры начались на другой день после прибытия Идена в Москву, 16 декабря. Происходили они в Кремле. Таким образом, сомнения Черчилля относительно места переговоров были опровергнуты фактами. СССР в них представляли Сталин и Молотов, присутствовал также я. На меня же были возложены обязанности переводчика. Англию представляли Иден и Кадоган, присутствовал также Криппс, который вел запись переговоров. Иногда появлялся генерал Ней.

Перед началом заседания Сталин вынул из кармана проект наших предложений и спросил меня:

- Как вы думаете, примут это англичане?