Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

- Это очень серьезный вопрос. По существу наибольшее благоприятствование вообще отжило свой век. Однако я не возражал бы против внесения в будущий англо-советский торговый договор пункта о наибольшем благоприятствовании, если бы можно было найти такую его формулировку, которая была бы совместима с 21-м параграфом.

Это также было заметным отступлением Чемберлена от первоначальных позиций англичан, открывавшим перед нами известные перспективы в предстоящей борьбе за торговое соглашение. До сих пор все шло хорошо. Однако нельзя было предаваться иллюзиям на счет истинных взглядов и чувств Чемберлена, следовало каждую минуту ждать какого-нибудь неприятного сюрприза с его стороны. Подчиняясь инстинктам бизнесмена, министр финансов мог сравнительно трезво подходить к проблемам англо-советской торговли. Однако его глубоко органическая антисоветская сущность рано или поздно должна была проявиться. Так оно в действительности и вышло.

Когда обмен мнений по вопросам, непосредственно связанным с предстоящими торговыми переговорами, был исчерпан, Чемберлен заговорил на "модную" в то время тему о "ненормальности" англо-советского торгового баланса: продаем мы в Англии много, покупаем - мало, а выручаемую в Англии валюту тратим на размещение заказов в Германии. Видно было, что сердце Чемберлена скорбит и вопиет к небу по поводу такой "несправедливости".

Я спокойно возразил:

- Чему вы удивляетесь, господин министр? Советское правительство поступает так, как поступил бы всякий хороший купец: продает, где более выгодно, покупает, где более выгодно. В Англии хороший рынок для сбыта леса и других наших товаров - мы продаем в Англии, в Германии хороший рынок для размещения наших заказов - мы заказываем в Германии.

- Но почему вы считаете, - спросил Чемберлен, - что вам выгоднее заказывать в Германии, а не в Англии?

- По очень простой причине, - ответил я. - Немцы дают нам кредиты до пяти лет, а вы не даете. Вообще в области кредита Англия сильно отстает. Вот даже маленькая Финляндия, из которой я сейчас приехал, предоставляет на советские заказы 18-месячный кредит...

- Мы тоже даем вам 18-месячный кредит, - вдруг выпалил Чемберлен.

Картина англо-советской торговли за 1921-1931 гг. была такова{43}:

Годы Импорт из Советской России Экспорт в Советскую Россию

(млн. ф. ст.) (млн. ф. ст.)

1921 2,7 3,4

1922 8,1 4,6

1923 9,3 4,5

1924 19,8 11,1

1925 25,3 19,3

1926 24,1 14,4

1927 21,1 11,3

1928 21,6 4,8

1929 26,5 6,5

1930 34,2 9,3

1931 32,3 9,2

Итого 225 98,4

- Неужели вы хотите сравнить ресурсы Англии с ресурсами Финляндии? заметил я.

Чемберлен почувствовал, что попал в неловкое положение, и вдруг сразу разозлился. Лицо его приняло ледяное выражение, он круто повернулся на кресле и каким-то зловещим голосом с расстановкой сказал:

- Что же вы хотите, чтобы мы давали долгосрочные кредиты нашему врагу? Нет, уж лучше мы используем наши деньги в других направлениях.

Да, в этих словах был весь Чемберлен. Настоящий, подлинный, без всяких прикрас.

В тон Чемберлену я ответил:

- Я ровно ничего не хочу, мистер Чемберлен, я вовсе не пришел к вам за кредитами... Вы спросили у меня, почему Советский Союз помещает заказы предпочтительно в Германии. Я вам объяснил, и только. Все остальное уже ваше дело.

Чемберлен почувствовал, что сделал ложный шаг: он слишком неосторожно раскрыл свои карты. Это могло иметь неприятные последствия, и потому Чемберлен поспешил поправиться. Он заговорил о том, что каждый человек, становясь членом правительства, отрекается от своих личных симпатий и антипатий и руководствуется только интересами своей страны... Что правительство не следует смешивать с "твердолобыми"... Что, хотя ему до сих пор казалось, что СССР враждебен Великобритании, он допускает, что, может быть, он ошибается... Что он был бы счастлив, если бы ошибся... И так далее... И так далее...

Я воспользовался создавшейся ситуацией и сказал Чемберлену, что моим первым движением после его реплики было встать и уйти, ибо какие могут быть между нами разговоры, если министр финансов считает СССР врагом? Поскольку, однако, Чемберлен поспешил отступить от своего первоначального утверждения, я готов продолжать беседу и попытаться найти какой-то базис для заключения нового торгового соглашения, ибо это в интересах наших обеих стран. Далее я повторил Чемберлену примерно то, что ранее говорил Саймону о желании Советского правительства наладить добрые отношения с Англией. В заключение я заметил, что если британское правительство действительно хочет расширения советских заказов в Англии, то оно должно серьезно подумать об изменении той кредитной политики, которая до сих пор применялась в отношении СССР.

Министр финансов стал заверять меня в том, что британское правительство также хотело бы укрепить дружественные отношения с Советским Союзом. И прибавил:

- Я не буду возражать, если в ходе торговых переговоров вы подымете вопрос об улучшении кредитных условий для англосоветской торговли.