Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

В годы второй пятилетки в Грозном на нефтяных промыслах в порядке технической помощи работал английский инженер-нефтяник Брайан Монтегю Гровер (тогда подобные случаи были нередки). Он влюбился там в советскую девушку, дочь местного аптекаря, и хотел на ней жениться. Но кончился его контракт, и он с болью в сердце вернулся в Англию. Все его хлопоты получить разрешение на выезд за границу для любимой им женщины не увенчались успехом. Визы ему для въезда в СССР также не давали. Тогда Гровер поступил, как настоящий Ромео XX в. он выучился пилотировать самолет, купил подержанную спортивную машину и в ноябре 1938 г. нелегально прилетел через Стокгольм в СССР, чтобы добиваться здесь возможности жениться на любимой женщине и увезти ее с собой. Через советскую границу Гровер перелетел благополучно, но ему не хватило бензина, и он вынужден был снизиться на колхозном поле где-то около Калинина. Тут его арестовали и вместе с его самолетом доставили в Москву. Началось следствие. Гровер вполне откровенно рассказал о причинах, побудивших его к нарушению советских законов. Случай был исключительный, и о нем доложили высокому начальству. В результате Гровер был освобожден и получил разрешение жениться и увезти свою жену в Англию. По прибытии в Лондон супруги посетили меня и просили передать Советскому правительству благодарность за проявленное к ним отношение. Они дали также прессе весьма дружественное для нас интервью. Потом я потерял супругов Гровер из вида. Слышал только, что Гровер уехал на работу в одну из африканских колоний Англии — в Кению. И вдруг эта замечательная пара вновь появилась на моем горизонте. Вскоре после нападения Германии на СССР я получил от супругов Гровер очень теплое письмо, в котором они выражали глубокое сочувствие к Советской стране и сообщали, что организовали денежные сборы в пользу Советского Красного Креста. Действительно, в дальнейшем мы несколько раз получали от них денежные переводы, которые вливались в общий поток наших сборов, превысивших за первые два года советско-германской войны (вплоть до нашего отъезда из Лондона в Москву, о чем ниже) 650 тыс. фунтов[244].

Стихийный прилив пожертвований поставил перед посольством целый ряд вопросов, которые приходилось решать срочно и (довольно часто) самостоятельно.

Первый вопрос был организационный. С самого начала стало ясно, что поток пожертвований будет широкий, длительный, и все более возрастающий. Кто должен возглавить эту совершенно новую отрасль посольской работы? В то время организация Красного Креста в Москве еще не имела ни опыта, ни разработанных форм для освоения подобных явлений. Устав о зарубежных представительствах Красного Креста был опубликован только два года спустя (в 1943 г.). Можно было, конечно, возложить дела Красного Креста на одного из секретарей посольства, но это означало бы сразу бюрократизировать все дело и сильно приглушить скрывающиеся в нем общественные возможности. Это было нежелательно. Мне казалось более правильным пойти иным путем. В Англии очень принято, чтобы во главе фондов типа Красного Креста стояли женщины высокого положения. Президентом Британского Красного Креста (его официальное наименование: «Общество Британского Красного Креста и Ордена Святого Иоанна в Иерусалиме») является не король, а королева. Перед войной фонд помощи борющемуся Китаю возглавляла леди Криппс (жена известного лейбориста Стаффорда Криппса). Во время войны, как подробнее будет рассказано ниже, самый большой «Фонд помощи России» имел во главе миссис Черчилль. Представлялось поэтому целесообразным образовать при посольстве фонд помощи Красного Креста СССР и поставить во главе его мою жену. Это очень соответствовало бы английским нравам и открывало бы перед фондом самые широкие возможности. Ибо моя жена, как амбассадрисса, имела такие связи и знакомства, могущие быть использованными в интересах фонда, какие были недоступны ни секретарю, ни даже советнику посольства. Этот расчет в дальнейшем полностью оправдался.

А.А.Майская была «оформлена» в качестве главы фонда Красного Креста сначала приказом по посольству, а затем получила санкцию Красного Креста в Москве. Разумеется, всю работу она проводила в общественном порядке. В помощь ей был создан маленький, очень маленький аппарат: на первых порах один, потом два и, наконец, три человека, которые содержались за счет сборов Красного Креста. Много сделал для налаживания внутренней работы фонда работник посольства В.П.Надеждин. Так обстояло дело до середины 1943 г., когда после издания Устава о заграничных представителях Красного Креста в Англию в качестве такого представителя прибыл профессор С.А.Саркисов.