Воспоминания советского посла. Книга 1

За эти шесть лет многое случилось. Произошла вторая мировая война. В капиталистическом лагере обнаружился раскол и создалась англо-советско-американская коалиция против фашистских держав во главе с гитлеровской Германией. После величайших усилий и жертв антифашистская коалиция одержала полную победу, причем основную роль тут сыграл Советский Союз….

В жизни Коллонтай эти шесть лет также имели очень важное значение.

В апреле 1942 г. ей исполнилось 70 лет, и она была награждена орденом Ленина. В августе того же года Александру Михайловну поразил инсульт: была парализована левая половина тела и затронута речь. В течение долгого времени она упорно и настойчиво лечилась в Швеции и к концу 1944 г. стала ходить с палочкой. Речь восстановилась несколько раньше. Сила жизненности, столь свойственная Александре Михайловне, все время поддерживала ее; она оставалась на своем посту, занималась дипломатическими делами, даже лежа в постели, и сыграла очень важную роль при заключении перемирия между СССР и Финляндией осенью 1944 г. Весной 1945 г. Коллонтай покинула Швецию и окончательно вернулась домой.

Сознаюсь, на первую встречу с Александрой Михайловной в Москве я шел с большим волнением: какая-то она стала теперь? Я боялся, что увижу немощного инвалида.

Меня ожидало приятное разочарование: предо мной сидела все та же Александра Михайловна, умная, очаровательная, изящно одетая, с искусно уложенными волосами. Только на лицо лег какой-то новый, чуть заметный отпечаток, да левая рука двигалась с трудом…

Семь лет, прожитые после того А. М. Коллонтай в Москве, были длительной героической битвой между силами жизни и силами разрушения.

Александра Михайловна много работала. Она несла обязанности советника Министерства иностранных дел СССР, и не только формально. Она также много писала: каждый день проводила но три часа за письменным столом и диктовала свои воспоминания. Я их читал и могу засвидетельствовать, что эти мемуары первой в истории женщины-посла представляют большой интерес в политическом, литературном и психологическом отношениях. Эти воспоминания потом были сданы Александрой Михаиловной в ИМЛ и до сих пор не опубликованы. Пора бы их выпустить в свет!

Преодолевая болезнь, Коллонтай также очень много читала. Читала литературу русскую и иностранную, художественную и историческую, научную и мемуарную. Подчас она просто поражала меня широтой своих интересов в этой области.

В ее скромной, с большим вкусом обставленной квартире на Большой Калужской можно было встретить иностранных послов и их жен, товарищей-коммунистов из зарубежных стран, советских писателей и артистов, комсомолок и старых большевиков.

Да, Коллонтай в Москве жила полной жизнью. Она вела также упорную борьбу со своим недугом. Однако годы и болезнь все-таки делали свое страшное дело. С горечью я замечал, что постепенно, несмотря на все усилия врачей, слабеет ее тело, что сердце мало-помалу превращается, как она однажды писала мне, «в старые часы, которые то слишком торопятся, то слишком отстают»…

И все-таки Александра Михайловна продолжала сохранять мужество, бодрость, юмор…

Ее последнее письмо, адресованное мне и моей жене, было датировано 29 февраля 1952 г.

«Дорогие друзья, — писала Александра Михайловна. — Сегодня мне лучше, и первый привет шлю вам. Было высокое давление и что-то с сердечным клапаном. Но мои кремлевские врачи взялись за меня основательно. По-старомодному пустили кровь, и я почувствовала себя маркизой XVIII в., которая при каждом недомогании или любовной горести прибегала к кровопусканию. Оказывается, это очень хорошо. Сегодня я улыбаюсь на солнышко и проблески весны… Читаю записки Пржевальского, интересно. Я его лично знала, он часто бывал у моего отца».

Спустя восемь дней Александры Михайловны не стало.

Сколько духовного мужества и силы жизненности надо было иметь, чтобы написать такое письмо за несколько дней до смерти!

Приложение 7

Когда совершилась Октябрьская революция, Ф. М. Степняк вначале растерялась. Подобно многим другим представителям своего революционного поколения, она довольно долго не могла понять «большевистскую Россию». Однако постепенно настроения Фанни Марковны стали меняться. Несмотря на свой возраст (ей было уже за 60), она почувствовала что-то родное в быстро крепнувшем Советском государстве. Ей стало казаться, что существует какая-то связь между новой революционной властью и мечтами ее молодости.