Воспоминания советского посла. Книга 2

— Это фальсифицированное издание! — воскликнул я. — Нацисты изъяли из него наиболее одиозные места, чтобы не пугать англичан.

— Не может быть! — изумился Ллойд-Джордж.

— Как не может быть? Я читал «Мою борьбу» в подлиннике. Я пришлю вам точный перевод недостающих в английском издании страниц. Вы сами убедитесь.

Несколько дней спустя я исполнил свое обещание. Ллойд-Джорд был ошеломлен и возмущен. Ошеломлен и возмущен (как он объяснил мне при нашем ближайшем свидании) даже не столько содержанием изъятых страниц, сколько тем, что они были скрыты от английского читателя.

Тем временем германская интервенция в Испании выливалась во все более скандальные формы…

Все это не могло не оказать влияния на Ллойд-Джорджа. В 1937 и следующих гадах он уже твердо держал курс против фашистских диктаторов и превратился в горячего сторонника англо-франко советского фронта как барьера против их агрессивных устремлений.

Чем объяснялась дружественность Ллойд-Джорджа к СССР? Прежде всего его положением в английском политическом мире. С 1922 г. (когда распадаюсь последняя коалиция, в которой главенствовал Ллойд-Джордж) он не был у власти. Напротив, либеральный лидер постоянно находился в оппозиции к консерваторам. А так как среди буржуазных партий взаимная конкуренция играет очень большую роль, то Ллойд-Джордж пользовался каждым удобным случаем, чтобы нанести удар своим политическим противникам. Борьба Советского правительства против британских консерваторов, которая так ярко окрашивала англо-советские отношения в те годы, казалась Ллойд-Джорджу таким удобным случаем. И он охотно пользовался им в своих политических целях, тем более что советская позиция на международной арене нередко вызывала в Ллойд-Джордже чувство симпатии.

Было и другое, дополнительное соображение, действовавшее в том же направлении, Ллойд-Джордж считал себя «отцом» англо-советского сближения: разве не он заключил в 1921 г. первое торговое соглашение с советской страной? Потом к власти пришли консерваторы и все испортили.

Теперь Ллойд-Джордж с особым удовольствием атаковал консерваторов за их ошибки в области англо-советских отношений, тем самым постоянно освежая память о мудром шаге, сделанном им в 1921 г.

Каковы бы ни были, однако, мотивы Ллойд-Джорджа, его позиция, несомненно, шла нам на пользу.

Леди Астор

Это была богатая, очень богатая американка, вышедшая замуж за небогатого, совсем небогатого, английского аристократа. Классическое сочетание титула и денег. В Лондоне они жили в громадном доме № 4 на Сент-Джемской площади, который всегда был полон людей самого разнообразного вида и звания. Здесь часто устраивались большие завтраки, обеды, балы. А в 20 милях от Лондона у Асторов было имение Кливден, в стиле Версаля, с красивым замком и огромным тенистым парком. В конце 30-х годов, перед Мюнхеном, это поместье приобрело мировую известность совсем особенного свойства: в нем по воскресеньям собиралась так называемая «кливденская клика» — компания махровых чемберленовцев, несущих такую тяжкую ответственность за развязывание второй мировой войны. Эта известность в конце концов оказалась столь едкой, что уже во время войны Асторы сочли за благо «отмежеваться» от Кливдена, «подарив его нации». Впрочем, в 1932 г., когда я впервые встретился с Асторами, блеск Кливдена еще ничем не был затуманен.

В доме Асторов господствовали начала матриархата. Хозяйкой, и притом весьма властной хозяйкой, была леди Астор. Невысокая, худенькая, изящная, со слегка взбитыми темными волосами, и маленьким подвижным лицом, быстрыми живыми, чуть лукавыми глазами, леди Астор была прекрасным воплощением вечного беспокойства. В ней точно бес сидел. Она всегда куда-то торопилась, всегда кого-то с кем-то знакомила, всегда кому-то что-то сообщала и притом все это делала с большой ажитацией. Манеры у леди Астор были резкие, чисто американские: говорила она быстро, хохотала громко, фамильярно хлопала собеседника по плечу, хватала гостя за руки и тащила куда хотела.