Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850

Мой хозяин сказал мне: «Я должен приобрести кое-что для лошадей — чепраки и наушники, а затем отправим их. Мы сделаем все это из полосатой ткани. Немедленно отправляйся к мсье Бродару. Ради правильной презентации эти расходы необходимы». Через неделю все было сделано. Я был горд, видя своих прекрасных лошадей украшенных такими красивыми чепраками. Затем мсье Потье немедленно отправился в Париж, предоставил уполномоченному[12] отчет о его покупке и сообщил ему, что двадцать лошадей стоят снаружи, и если он господин захочет их увидеть, он сможет это сделать. «Красивы ли они? — спросил он. — Мы приедем к вам к двум часам в воскресенье. Нас будет четверо — один из моих друзей со своей женой и моя жена. Скажите мадам Потье, что со мной приедут две дамы».

В два часа дня у нашего крыльца уже стояла его красивая карета. Хозяин и хозяйка тотчас их встретили и сразу же отвели в гостиную, где был подан превосходный обед. Дамы были в восторге от их гостеприимства. Мсье Потье пригласил еще нескольких друзей уполномоченного. Обед был очень хорош. Мадам очень понравилась дамам, попросив их прогуляться в ее саду, а мужчины пошли полюбоваться на прекрасных лошадей. Чепраки произвели должное впечатление. «Ваши лошади чрезвычайно красивы, нужного роста, наши гвардейцы будут прекрасно смотреться на них. Я чрезвычайно благодарен вам, и я немедленно сообщу главе Директории, что их можно будет получить в Люксембурге, куда вам надо отправить их в течение двадцати четырех часов. Двух дней отдыха будет достаточно, чтобы привести их в состояние, необходимое для аттестации, и наши господа будут довольны, когда они увидят их. Оставьте чепраки — они хорошо смотрятся на них, и вам за них заплатят дополнительно. Во сколько они вам обошлись?» — «Четыреста франков». — «Хорошо, вам за все заплатят, выведите их, чтобы мы могли хорошо рассмотреть их: они меньше, чем лошади наших гренадеров, они как раз для унтер-офицеров — они великолепны. Отправляйте их завтра — на поездку нужно три дня и два для отдыха. Я скоро буду в Париже, чтобы представить их офицерам».

Мы прибыли в Люксембург на четвертый день и обнаружили, что все готовы встретить нас. Красивые унтер-офицеры и гренадеры окружили нас, взяли наших лошадей и поместили их в то, что показалось мне дворцом. Я никогда не видел таких больших конюшен. Мсье Потье заставил нас снять чепраки, чтобы вычистить лошадей, и гренадеры взяли их на себя. «Вы можете оставить их на наше попечение, — сказал офицер, — мы позаботимся о них, после чего вы можете вернуть чепраки на место».

На следующий день мсье Потье получил приказ в час дня представить своих лошадей на прекрасной каштановой аллее в парке. В два часа дня прибыло около двадцати человек, которые восхищались нашими лошадьми и заставляли их показывать свои умения. Подошел офицер и сказал: «Молодой человек, я слышал, что вы умеете ездить верхом». — «Немного, мсье». — «Ну, что ж, давайте посмотрим». Затем он отвел меня к одному из интендантов и сказал ему: «Отдай свою лошадь этому парню, пусть он прокатится на ней». «Спасибо», — ответил я. Я был восхищен. Сначала я пошел шагом. Затем мой хозяин сказал — «Рысью» — и я перешел на рысь. «А теперь галопом» — и я понесся как ветер.

Я подвел свою лошадь к господам. «Как хороша эта лошадь!» — сказали они. «Все они совершенно одинаковы, — заметил мсье Потье. — Если желаете, мой мальчик покажет всех их». Те минутку посовещались, а затем, указывая на несколько испуганную лошадь, позвали меня. «Молодой человек, — сказал уполномоченный, который видел меня в Куломье, — покажите эту лошадь этим господам, прокатитесь!»

Я начал с рыси, управляя ногами поочередно, а потом поскакал галопом. Когда я вернулся, они сказали: «Он хорошо ездит, он смелый, ваш юноша». Мсье Потье ответил: «Именно он тренировал прекрасного коня для председателя, никто не мог на нем ездить, раньше его нужно было вести под уздцы даже по ровной дороге, а теперь он ласков как ягненок». Председатель обратился к одному из офицеров: «Дайте этому молодому человеку луи за лошадь, которую он тренировал для меня, и сто франков за всех остальных: его следует поощрить». Офицер сказал гвардейцам: «Посмотрите, как этот парень управляет лошадью». Каждый наговорил мне кучу комплиментов, и солдаты пожимали мне руки со словами: «Приятно видеть вас на коне». «О, — отвечал я, — я стараюсь, чтобы они понимали меня. Я наказываю непослушных и ласкаю нежных, они обязаны слушаться меня».