Воспоминания стопроцентного эсперантиста

Г-н Майнов был эсперантистом "из первой тысячи", но довольно плохим "общественником". Весь вечер он лишь "колол" и "сарказмил". Г-н Валков, автор русского "Эспэранта шлосило" /ключ Эсперанто/ был человеком добродушным, но очень болезненным и потому мало трудоспособным.

Вот каковы литературные силы, на которых лежала задача выпуска эсперантского журнала и руководства Эсперанто-движением в России. Сам редактор — г-н Аснес — не был литератором и мог только управлять изданием. Мы, провинциалы. шли на собрание, чтобы усилить свой энтузиазм, а уходили с противоположными чувствами.

1907 г.

Лично для меня эта поездка стала решающей: не Петербург, а Москва должна стать городом предстоящей работы. Проведя в Петербурге около двух недель, я вернулся в Москву с тем, чтоб крепче обосноваться.

Московские эсперантисты встретили моё возвращение с видимым удовлетворением. Мы вместе стали планировать издание эсперантского журнала. Образовался временный редакционный комитет, в который вошли я, Р.Г.Менцель, д-р Кабанов, Г.И.Смирнов и А.Ступин. Был подготовлен материал для первого номера. Поскольку в Москве не было эсперантской типографии, мы решили печатать журнал в Казани, выбрав в качестве представителя редакции в этом городе студента Казанского университета В.И.Огородникова. Казанскому губернатору направили письменную просьбу разрешить издание журнала. Я был уверен, что разрешение будет непременно дано.

Но проходят недели, а он всё откладывает свой ответ. В то же время среди членов редакционного комитета проявились некоторые противоречивые идеи и стили, ибо комитет формировался довольно поспешно. Наконец из Казани прибыл ответ, что губернатор не может разрешить издание в Казани эсперантского журнала. О мотивах отказа губернатор не сообщил. Что же делать? С одной стороны отсутствует единодушие в редакционном комитете, с другой — административный отказ разрушил мой план издания журнала, как недостаточно зрело прорисованный. Безусловно я мог опротестовать отказ губернатора, но я видел, что печатание журнала не в том городе, где размещается редакция, было бы делом очень неподходящим, и я решил на этот раз начатое предприятие совершенно остановить.

Одновременно я начал хлопоты по основанию эсперантского книжного магазина. Для этого мне нужно было найти помещение и получить разрешение московского полицмейстера. Мне бы хотелось, чтоб помещение магазина находилось на первом этаже, имело бы выходящее на улицу смотровое окно, располагало бы несколькими комнатами для меня лично и не было бы слишком дорогим. Однако ничего похожего не находилось.

Наконец, после нескольких месяцев безуспешных поисков, я нашёл помещение из четырёх комнат на третьем этаже в Козихинском переулке, находящемся не слишком далеко от центра, и переселился туда из меблированных комнат, где жил до того. В одной из четырёх комнат я разместил шкаф для книг и заложил основу эсперантского магазина. Вскоре я благополучно получил разрешение на устройство магазина в моём новом жилище и тут же написал в Берлин на фирму Мюллера и Бореля, чтоб мне прислали партию эсперантских книг. Затем я выписал из Ардатова хранившиеся там ящики с имуществом и мебель и, в том числе, ящики с моей книгой "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой".

Когда я получил книги из Берлина и Ардатова, а затем и собственные издания нашего маэстро, я ощутил себя достаточно подготовленным, чтоб открыть магазин. Я заказал две вывески — одну на русском языке и одну на Эсперанто — со словами "Книжный магазин "Эсперанто" и повесил их у подъезда дома, в котором снимал помещение. Но первым посетителем, которого привлекли вывески, был не покупатель, а полицейский блюститель закона.

Выяснилось, что для устройства вывесок нужно получить особое разрешение полиции, а прежде представить план дома и места, где вывески будут укреплены, и рисунки в соответствующем масштабе. К счастью, агент полиции был не слишком суров и, приняв во внимание мою неопытность, удовлетворился назначением срока для выполнения названных формальностей. Я конечно всё сделал и вопрос был закрыт.

Поскольку в той части города, где я основал свой магазин, жили по преимуществу студенты университета, то они и образовали первый круг покупателей. В первые дни магазин посещало 2–3 человека, спрашивавших что такое Эсперанто, какую пользу даёт его изучение, насколько он распространён и т. д. На каждого из них мне нужно было потратить порядочно времени, чтобы заинтересовать в нашей идее и побудить купить учебник. Это показало, что главной ролью магазина будет не торговля книгами, а пропаганда нашей идеи. Продажа книг будет только способствовать пропаганде Эсперанто, давая некоторые средства на оплату работы лиц, которые будут заняты в магазине.