Воспоминания стопроцентного эсперантиста

Поначалу эта четвёрка работала слаженно, но скоро выяснилось, что коллектив недостаточно силён, ибо состоит из неравносильных и неодинаково думающих элементов. Через несколько месяцев совместная работа достигла такой степени. что появилась опасность развала. К счастью, окончательное редактирование словаря принял на себя сам автор языка и это спасло дело. Инициатором словаря и источником денежной поддержки был д-р Корзлинский, главной рабочей силой был Р.Менцель, а второстепенными помощниками были г-н Г.Смирнов и г-н А.Ступин. Г-н Ступин, как человек многосемейный и перегруженный собственной работой, не мог быть очень полезным для работы над словарём, а г-н Смирнов был чересчур честолюбив и не выносил критики д-ра Корзлинского. В результате оба они, Ступин и Смирнов, фактически прекратили сотрудничать в словаре и остались только Корзлинский и Менцель. Но петербургский конгресс так повлиял на них обоих, что они совершенно не могли спокойно разговаривать друг с другом. Чтобы закончить словарь, я вынужден был пригласить их для совместной работы на нейтральную территорию — в свою комнату, и только здесь словарь смог родиться.

Осенью словарь уже напечатали, переплели и сдали на хранение в наш магазин. Это сильно укрепило магазин финансово и морально, ибо издатель словаря д-р Корзлинский представил нам очень благоприятные условия продажи. Кроме того, полный словарь весьма облегчил русским использование нашего языка, явился побудителем более серьёзного его изучения и новых заказов эсперантской литературы. В то же самое время магазин осуществил второе издание полного учебника Эсперанто Т.Щавинского, написанного специально для русских. Теперь магазин был полностью вооружён средствами обучения. Его клиентура всё время росла. Магазин уже знали почти все русские эсперантисты. Он обладал многими адресами. Но было очень интересно более или менее точно узнать число всех русских единомышленников.

Об этом спорили и на петербургском конгрессе, и он поручил магазину издать по возможности полный российский адресник. Выполняя это пожелание, мы попросили, чтобы задачу сбора адресов взял на себя председатель Московской студенческой группы В.С.Боднарский, который сделал это очень старательно и аккуратно. Должен сказать, что этому единомышленнику наше движение в среде русского студенчества того времени обязано очень многим. Он варился в котле нашей идеи и всегда предпринимал что-то для её триумфа. Благодаря ему при Московском университете была основана Студенческая группа эсперантистов, которая под его руководством ревностно пропагандировала Эсперанто среди студентов, вывешивая на стены объявления о нашем языке, устраивая лекции о нём, организуя беседы, побуждая к активности уставших или инертных. Благодаря Боднарскому я нашёл более подходящее жильё в Лубянском проезде, 3, и переселился туда.

После получения разрешения на открытие Московского Института Эсперанто встала очень важная задача реализации этого разрешения, т. е. где взять для него надлежащее помещение, нужных преподавателей и т. д. До сих пор я жил в маленькой комнате из числа меблированных в том же самом доме, в котором размещался книжный магазин. Разрешение заставило меня задуматься о новом помещении, где можно было бы найти место для меня и института и которое имело бы более или менее престижный вид. Но такое помещение стоило очень много в сравнении с нашими средствами.

Пока я над этим ломал голову, В.Боднарский, который со многими другими студентами почти ежедневно бывал в нашем магазине и являлся как бы нашим сотрудником, прочёл в газетах объявление о сдаваемой хорошей квартире в центре Москвы по Лубянскому проезду, 3. Он сразу же обратил на неё наше внимание и узнал о цене; последняя составляла 150 рублей в месяц — абсолютно вне наших возможностей. Что делать?

Так как в то время в Москве слаженно работали магазин, журнал, Московское общество эсперантистов, Московская студенческая группа и региональный уполномоченный УЭА Ст. Шабуневич, то все мы решили объединить силы и снять это помещение для совместного использования. В результате в августе 1910 г. сначала я, а в сентябре — Московское общество эсперантистов переселились в новое помещение из 6 комнат и кухни с чуланом. Туда же был перемещён весь тираж словаря Корзлинского, занявший почти целую комнату. В новом помещении начался новый период эсперантской жизни в Москве, период, который по праву можно было бы назвать самым блестящим в истории Эсперанто-движения в России в первом полустолетии существования Эсперанто.