Воспоминания Танцующего Облака (СИ)

  Кангар, не сводивший взгляда с пришельцев, вдруг сдавленно охнул, и зашептал мне на ухо:

  - Ан, ты только посмотри, что у них в руках! Что это за смешные штуки?

  Смешными на мой взгляд в них было всё: от белых пробковых шляп на головах, до коротких брюк, едва прикрывающих колени, и массивной грубой обуви, явно очень тяжёлой и неудобной для хождения по песку. Но Кангар был прав, действительно, вдобавок ко всем прочим вещицам, вроде круглых и квадратных коробочек, длинных палок и сумок, которые эти люди непонятно зачем нацепили на себя, многие из них несли причудливые металлические трубки, большие и маленькие, изогнутые и прямые. Они выглядели весьма забавно, напоминая мне рогатки или бумеранги из металла. Интересно, каково их предназначение?

  Тут белые люди, подошедшие совсем близко к сидящим ассанте, остановились в нерешительности. Один из них сказал что-то своим товарищам, вышел чуть вперёд и помахал нам обеими руками. Со стороны это выглядело как просьба о помощи. Люди и впрямь были измучены и выглядели довольно жалко: все в ссадинах, царапинах, солнечных ожогах. Они смотрели на нас так же растерянно и недоверчиво, как и мы на них.

  Старейшина с повелением Вождя вернулся, ведя за собой ещё пятерых Старейшин, и все они были вооружены. Помимо ножей и кинжалов они держали в руках ритуальные копья, которые, несмотря на свою символичность, были достаточно острыми и опасными.

  Пришельцам явно не пришлось по вкусу такое подкрепление. Трое из них направили на нас свои забавные изогнутые трубки, а остальные стали переговариваться взволнованными голосами. Некоторые начали пятиться назад, готовые вот-вот обратиться в бегство.

  Ассанте в большинстве своём непонимающие смотрели на происходящее, но некоторые мужчины стали выкрикивать, что чужаки угрожают нам, а потому следует сейчас же прогнать их, пока не случилось беды.

  И тут вмешался Вождь, своим мощным волевым голосом перекрыв нарастающее возмущение. Он громко заявил, что хочет говорить с гостями, но видя, что они не понимают его слов, снова велел всем расступиться, и образовать проход для незнакомцев. Люди подчинились неохотно, многие отодвинулись подальше, не желая оказываться в непосредственной близости к чужакам.

  Но те, в свою очередь, не спешили входить в круг. Они продолжали возбуждённо спорить друг с другом, и по-прежнему нацеливали на нас своё диковинное оружие.

  Тогда Вождь сам пошёл к ним навстречу, с широко разведёнными в стороны руками, показывая, что имеет мирные намерения. Незнакомцы попятились, таращась на его высокую, массивную фигуру с откровенным страхом. Вождь подошёл к ним почти вплотную, развернулся в пол-оборота и широким жестом указал на общий стол, на котором по-прежнему оставалось ещё много еды. Затем он слегка поклонился и повёл руками в сторону стола, всем своим видом говоря, что приглашает гостей присоединиться к трапезе.

  Чужаки долго переглядывались и перешёптывались, затем наконец медленно опустили свои трубки, и стали также кланяться Вождю. Некоторые снимали шляпы и махали ими, при этом склоняя головы в сторону Вождя. Они выглядели дико, несуразно, непонятно - словно существа из другого мира.

  Вождь провёл их к общему столу, и когда они уселись наземь плотной группой, самолично подал каждому из них в руки по миске с супом. Чужаки вели себя по-разному, одни сразу же набросились на угощение, другие благодарили Вождя жестами и не спешили приступать к еде, тщательно приглядываясь и принюхиваясь, третьи же и вовсе не обращали на пищу никакого внимания, глядя на Вождя с откровенным испугом.

  Взгляды всех ассанте были прикованы к чужакам. Среди них не оказалось ни одной женщины, только мужчины разного возраста, телосложения, с различным цветом волос: белым, рыжим, жёлтым, сероватым. Их кожа была покрыта красными пятнами и сильным океанским загаром, но всё равно они были настоящими белыми людьми по сравнению с огненными чернокожими ассанте.

  Я смотрела на них во все глаза, ловя черты, мимику, жесты, мельчайшие детали внешности и проявляющейся за ней натуры. Я ощущала, как вскипает во мне неприязнь к их неопрятному и даже грязному внешнему виду, к заросшим жёсткими волосами лицам, ко взглядам, жадно обшаривающим всё вокруг.

  Они были иными, совершенно далёкими, абсолютно непохожими на нас. И они, безо всякого сомнения, были опасны.

  Кангар глядел на них с некоторой брезгливостью и зарождающейся яростью, сжимая рукоять своего кристального кинжала. Краем глаза я следила за алыми всполохами в глубине его глаз, и моё сердце билось, как барабан.

  Никто не произносил ни слова. В оглушительной тишине, нарушаемой лишь выкриками птиц и шумной жизнью джунглей далеко за нашими спинами, прошло довольно много времени. И вот чужаки насытились, уверились, что наш Вождь настроен вполне дружелюбно, и стали жестами показывать на наш общинный колодец, обустроенный неподалёку, и на свои рты, видимо пытаясь сказать, что испытывают жажду и им очень нужна вода.

  Эта просьба вызвала некое замешательство, и Вождь нахмурился, не зная, как поступить.