Воспоминания.Том 1

При таком соблюдении разумных санитарных мер, при исполнении всех требований врачей и полиции и при умеренном образе жизни я уверен, что с Божьей помощью холера минует Московскую губернию или ограничится самыми ничтожными единичными случаями".

Одновременно с сим я обратился с циркулярным предложением в Московскую уездную земскую управу и в другие, чтобы в больницах были отделены особые места на случай холерных заболеваний. Московская уездная земская управа ответила мне, что не может исполнить моего предложения, так как все места в больницах заняты госпитальными больными. Я был крайне возмущен таким ответом и предложил в ближайшем земском собрании обсудить такое недопустимое отношение управы к прямым своим обязанностям при таком серьезном положении вещей, когда каждый день можно ожидать появления холеры по течению Москвы-реки, а если даже ее и не будет теперь, то для встречи ее к весне надо быть готовыми.

24 октября состоялось освящение Московской окружной лечебницы для душевнобольных, состоявшей в ведении Министерства внутренних дел. Больница эта была построена при селе Троицком в Подольском уезде. Мысль о создании этой лечебницы возбуждена была еще в 1867 г. московским губернатором. Основной задачей больницы предположено было обслуживать Московскую и 9 прилегающих губерний, призревая главным образом иногородних по отношению к Москве больных, а равно поступавших по требованию судебных и административных властей. В 1900 г. население обслуживаемого округа исчислялось в 13 000 000 человек, а количество душевнобольных среди них 20 000 человек, из коих около 30 % составляли "больные с затяжными формами душевного расстройства, по характеру своих болезненных припадков представлявшие, вне специального призрения, безусловную опасность для окружающих, для самих себя". Призрение этой категории больных признано было лежащим на обязанности государства. Эта категория больных имела также особое значение для государства, так как в ряду этих больных чаще всего встречались преступники, освобожденные судом от наказания по невменяемости, испытуемые по распоряжению суда и воинских присутствий и, наконец, помещаемые для пресечения их вредного влияния на окружающую их среду.

В план устройства лечебницы для такого рода больных и вошла широкая постановка дела не только лечения, но и общего воспитания больных, в смысле так называемого "дисциплинирования", т. е. выработки в них общительности, доверчивости и привычки к труду.

Место, выбранное для Окружной лечебницы, по моему мнению, было неудачно: во-первых, ближайшая железнодорожная станция "Столбовая" была не узловой станцией, к которой можно было бы без пересадки доставлять больных из разных мест; во-вторых, от станции до больницы было 10 верст частью шоссированной, а частью грунтовой дороги, и способ доставки больных был очень неудобен; в-третьих, отдаленность лечебницы от крупного рынка должна была отразиться на стоимости всего потребляемого населением лечебницы.

Перед открытием лечебницы, еще за полгода, по моему настоянию Министерством внутренних дел была назначена ревизионная комиссия, а через три месяца — приемочная; в обе комиссии вошли и мои представители во главе с состоявшим при мне Г. И. Апариным, человеком, которому я безусловно доверял и считал очень опытным в строительном деле. Согласно актов этих комиссий все дефекты, найденные мною год тому назад и о которых я доносил министерству, подтвердились. От этого, конечно, было не легче, так как многие дефекты исправить уже нельзя было, как например, отсутствие помещений для персонала низших служащих на 300 приблизительно человек, а с семьями и до 1500. Уже после заключения этой комиссии главный медицинский инспектор действительный статский советник Малиновский поднял вопрос о переделке под квартиры для служащих части совершенно неприспособленных подвальных помещений, которые проектировались и строились нежилыми.

Вообще, к сожалению, пришлось констатировать факт необычайного легкомыслия, с каким решалось и осуществлялось дело постройки такого крупного сооружения, как эта лечебница. Из ознакомления с возражениями главного инженера по поводу моего заключения, а также и с авторитетными отзывами со стороны председателя медицинского совета тайного советника Рагозина и бывшего главного медицинского инспектора тайного советника фон Анрепа можно было вывести одно заключение: дабы парализовать впечатление, произведенное моим заключением по поводу упущения и ошибок в производившейся в то время постройке лечебницы, было пущено в ход все — от отрицания со стороны главного инженера фактов, которые вновь были констатированы работами последней комиссии, до перенесения центра тяжести на почву чисто личную.