Воспоминания.Том 1

Торжественное освящение и открытие гуляний состоялось в присутствии московского генерал-губернатора, должностных лиц г. Москвы, представителей от города, членов Комитета, заведующих отделами и учреждениями и многочисленных служащих Попечительства.

Место народных гуляний представляло собою большую усыпанную песком площадь, обсаженную молодыми деревьями, в глубине которой высилось крупное здание открытой летней сцены с железным навесом. Перед ней 1300 платных сидячих мест для посетителей. Направо и налево от главного хода расположены были две крытые чайные террасы; в глубине владения: налево — роскошно оборудованная летняя кухня и за нею две крытые террасы для обедающих и музыкальная беседка, а направо — ряд павильонов для торговцев лакомствами и затем большая крытая танцевальная эстрада и вблизи нее карусели и качели.

Вечером, во время гуляний, вся эта огромная площадь сплошь бывала залита электрическим светом. До 500 столиков для посетителей обслуживались штатом служащих более 200 человек.

А через год с небольшим было окончено постройкой и зимнее помещение для народной столовой, читальни-библиотеки и канцелярии Попечительства. Учреждения эти поместились в крупном двухэтажном каменном здании, выходившем своим фасадом в Васильевский переулок, тогда как летний сад для народных гуляний имел главный ход с Ильинской улицы.

Много было положено труда на создание этого дома, но благодаря дружному, единодушному содействию всех моих сотрудников по Попечительству трезвости дело увенчалось успехом и Попечительство имело полное право гордиться своим новым детищем. Приурочив освящение и открытие нового народного дома на 5 октября — день тезоименитства наследника цесаревича, — мне хотелось исходатайствовать и присвоение этому дому имени наследника. Эта моя мысль была поддержана членами комитета Попечительства и одобрена министром финансов В. Н. Коковцовым, оставалось только испросить высочайшее соизволение. Не желая сделать какой-либо некорректности, я решил предварительно запросить мнение по сему поводу министра двора, и только по получении от него благоприятного ответа войти с официальным! представлением. Я и послал барону Фредериксу в Ливадию, где в то время находился Государь, шифрованную депешу, прося меня уведомить, не будет ли с моей стороны нескромно просить о присвоении народному дому имени наследника. Я надеялся получить ответ на другой же день, но, к моему большому смущению, ни на второй, ни на третий и последующие дни ответа не было. Так наступило 5 октября — я считал дело потерянным, и это меня весьма огорчило. И вдруг, вернувшись утром из Останкина с праздника отряда конной стражи, я нашел у себя депешу министра двора, извещавшую меня, что высочайшее соизволение на испрашиваемое мною присвоение народному дому наименования "Народный дом наследника цесаревича Алексея Николаевича" последовало.

Легко себе представить, какая это была для меня радость. Барон Фредерикс не только сочувственно отнесся к моей мысли, но я в избежание излишней официальной переписки непосредственно доложил Государю мою частную депешу к нему, предупредив таким образом мои дальнейшие хлопоты.

Освящение и открытие нового дома совершено было с больше торжественностью. В народном доме собрались: командующий войсками генерал Плеве, должностные лица г. Москвы, представители от городского самоуправления, дворянства, мещанского и ремесленного сословий, обществ трезвости, члены Комитета, служащие Попечительства и многие другие лица.

Молебствие и освящение дома совершены были митрополитом Московским Владимиром и епископом Анастасием. Митрополит произнес речь, в которой призывал всех, особенно русскую женщину, по мере сил и возможности принять участие в борьбе с пьянством. Надо заметить, что митрополит Владимир был первым из митрополитов в Москве, строго преследовавшим пьянство, при нем на торжественных обедах в монастырях в дни праздников прекращено было подавать не только водку, но и вино, на столах стоял только квас и фруктовые воды. Такое новшество было особенно заметно в Троице-Сергиевой лавре, где до митрополита Владимир в дни празднования Преподобного Сергия 5 июля и 25 сентября на торжественных обедах весь стол был всегда сплошь уставлен разными винами, а закусочный стол — разными водками.

По окончании молебствия я неожиданно для всех прочел депешу, полученную мною из Ливадии от министра двора о последовавшем высочайшем соизволении на присвоение народному дому имени наследника. Так как я никому не говорил о моей переписке с бароном Фредериксом и все полагали, что я буду хлопотать об этом только по возвращении Государя из Ливадии, то это известие вызвало общий восторг — звуки народного гимна слились с криками "ура" всех присутствовавших. Затем мною был прочитан текст телеграммы на имя Государя, которую я предложил вниманию присутствовавших и которая по одобрении ее текста была послана за подписью митрополита Владимира и моей. […]