Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова

Еще Апостол Петр заметил, что в посланиях Ап. Павла, несмотря на всю его премудрость, "есть нечто неудобовразумительное", или, как лучше сказано во французском переводе: "il y a des points difficiles a comprendre" (2 Петр. 3, 16). Таким местом, трудным для понимания, является вышеприведенное наставление относительно власти, столь любимое ленивыми умами наших иерархов, начиная с Филарета Московского. Патриарх Тихон тоже имел его в виду, примиряясь с московскими жидами. Христианская совесть никак не может согласиться с мнением Ап. Павла, ибо в Евангелии от Луки в рассказе об искушении Христа сатаною, о происхождении власти говорится совершенно иное. Из заявления диавола совершенно ясно, что власть над людьми есть собственно прерогатива диавола (ему передана, вручена, с соизволения Бога-Творца… видимым же всем и невидимым). Ап. Павел очень ошибался, когда писал: '"Начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее" (Рим. 13, 3). Таким образом, Ап. Павел смотрел односторонне, предполагая, что власть стоит всегда на стороне добра, охраняет благо. Ап. Павел в эту минуту упустил из виду, что всеобщее человеческое согласие на зло так же возможно, как и согласие всех на добро. По замыслу сатаны, который дает власть кому он хочет (Лк. 4, 6), власть может быть организована на зло. Начальствующие, как сейчас жиды в России, могут быть страшны не для злых дел, а для добрых. Власть, как жидовско-большевическая, может требовать: делай зло и получишь похвалу от меня; нарушай Божеские заповеди — убивай, кради, прелюбодействуй (отвержение церковного брака), лжесвидетельствуй (в отношении контрреволюционеров), желай чужого ("в борьбе обретешь ты право свое", "мир хижинам, война дворцам") — этим ты заслужишь благоволение власти. Буквально такая власть теперь в России. Очевидно, в сознании Ап. Павла в то время, когда он писал свое послание к Римлянам, не явилось представления о возможности такой власти. Ап. Павел, как большинство его современников, высоко ценил римскую власть и советовал новым христианам беспрекословно ей подчиняться, благодаря за нее Бога. Сам Ап. Павел в других посланиях выражает иные мнения: "Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием?" (2 Кор., 6, 14). "Их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном" (социалисты всех толков). Начальники такой власти — не Божии слуги, а, напротив, слуги сатаны. Такая власть, будучи воплощением сатанинских начал, "ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить" (1 Петр. 5, 8). Живя в Одессе под большевиками, я именно испытывал такое чувство, как будто по улицам города мечется "рыкающий лев", глотающий кого попало. Рычание автомобилей, усаженных вооруженными чекистами, наводило панический страх, как рев льва где-нибудь в пустыне. Подчиняться такой власти не довлеет христианину, и он должен стремиться устранить ее. В этом смысле и величие средневековых "крестовых" походов.

Как половое сожитие только после благословения Церковью становится браком, так и власть делается приемлемой для христианина только после помазания ее носителя. Венчание монарха с обязательством его следовать велениям Церкви снимает с власти ее сатанинское происхождение, освящает ее и дает верующим уверенность, что власть будет действовать на добро. О таком носителе власти можно сказать словами Ап. Павла: "Начальник — Божий слуга, тебе на добро" (Рим. 13, 4).

Отчего же у Ап. Павла мог вылиться из-под пера такой неправильный взгляд на власть, тем более что христианской правительственной власти в то время еще нигде не было. Я объясняю себе это так.

Ап. Павел писал к Римлянам, т. е. к немногим жителям г. Рима, обращенным уже в христианство. Под "властью" он подразумевал римскую власть, власть римского императора, о которой, как увидим, был самого высокого мнения. Действительно, римская власть, хотя и языческая, была организована, вопреки намерениям сатаны, на добро и приветствуема всеми странами тогдашнего культурного мира (pax romana), как высшее благо. Отражение всеобщей радости установления императорской власти Августа мы находим даже в рождественских песнопениях.