Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова

Иерархи Церкви, не исключая и наиболее искренних противников синодальной системы, конечно, отлично знали, что ссылки на оковы и рабство, в коих Церковь находилась 200 лет, на отсутствие свободы духа и пр. и пр. — все это только ходячие фразы, выдуманные честолюбцами и повторяемые прогрессивной общественностью, что в действительности никакого гнета со стороны обер-прокуратуры не было и не могло быть — как потому, что ее представители были часто не только более образованными, но и более верующими сынами Церкви, чем сами иерархи, так и потому, что участие обер-прокуратуры в области чисто церковного управления было фикцией и ни в чем не выражалось, а вся деятельность обер-прокуроров Синода сводилась лишь к контролю синодальных чиновников, кадетствующих семинаристов, к добыванию средств на содержание ведомства, да к скучной канцелярии. Вся же церковная работа велась иерархами, и даже о соглашении с обер-прокурором, имевшим право возражать по существу тех или иных синодальных постановлений, но никогда не осуществлявшим такого права, не могло быть и речи… Вносимые иерархами предложения принимались столь же дружно и единогласно, как дружно и единогласно пресекались попытки обер-прокурора вносить те или иные поправки и замечания. Синодальные постановления скреплялись трафареточным "читал", даже без подписи обер-прокурора или его товарища и подносились последним уже после того, как были подписаны всеми членами Синода, и синодальная обер-прокуратура давно перестала быть тем, чем должна была быть по мысли законодателя.

Нет, дело не в обер-прокурорах, боровшихся с рутиной и бывших почти единственными вдохновителями и проводниками в толщу жизни всякого рода церковных начинаний, любивших и оберегавших Церковь и пребывавших в теснейшем духовном общении с лучшими из иерархов, а в самом принципе преобладания (?) государственной власти в Христовой Церкви.

В чем же выражалось "преобладание" этого принципа в России?

Действительно ли церковная жизнь России тяготилась таким "преобладанием" и возможно ли вообще указывать на преобладание этого принципа в России, государстве, основанном на совершенно особых началах и осуществлявшем принципы боговластия, а не народовластия?

Казалось бы, что одно указание на природу русского Самодержавия, в отличие от парламентного строя, было бы достаточным для того, чтобы усматривать в самом понятии "государственной власти" различное содержание в зависимости от существа и характера того или иного государственного строя. Содержание "государственной" власти в России было иным, чем на Западе, и по отношению к России такое "преобладание" выражалось не в подавлении церковности государственностью, а в преимущественных заботах и попечениях государства о материальном благоденствии и духовном процветании Церкви.

И лучшим свидетельством этого положения являются именно церковные реформы Петра I.

Чем были вызваны эти реформы, какая идея лежала в основании синодальной системы церковного управления?

Только ли каприз самовластного восточного деспота, или сведение личных счетов с неугодившим ему Патриархом, или замаскированное безверие, посягнувшее на свободу Церкви и отдавшее ее под опеку государства?

Нет, строились Петром Великим церковные реформы на гораздо белее глубоком основании. В царствование Царя Алексея Михайловича линии церковной и государственной жизни сливались, жизнь являла собою трогательное единение между Церковью и государством, церковность объединялась с государственностью, проникая в толщу государственной жизни и христианизируя ее. Но такое явление было случайным и обусловливалось только личностью Царя и Патриарха.

Такое основание было шатким. Благоденствие Церкви и государства не может покоиться только на личности Царя и Патриарха, и вот почему Император Петр Великий провозгласил и провел в жизнь принцип не только морального, но и юридического единения между ними. По мысли Императора, интересы Церкви и государства не только могли, но и должны были слиться друг с другом, ибо у государства феократического должны были быть общие с Церковью программы, общие задачи и цели. Здесь было не посягательство на права Церкви, а убеждение, что только христианская государственная власть в состоянии сохранить и обеспечить эти права.

И совершенно прав г. Дивеев в своей статье "Блюдите Церковь Христову" (Еженедельник, 16/29 июля 1923 г., № 99), когда, останавливаясь на церковных реформах Петра и подчеркивая Его мысль о неразделимости в христианском государстве церковных и государственных задач и необходимости иметь единый церковно-государственный план, говорит: