Воспоминания усадьбы, или Тайна голубого блокнота

— Папа, — девушка, отложив книгу, кинулась в объятия уставшего с дороги мужчины. С последней встречи он заметно осунулся и поседел. Оценив внешний вид отца, Анна поцеловала его в щеку, — Выглядишь замученным.

— Время такое. Много работы. Устал, — махнул рукой мужчина, опускаясь на диван, — Почему в темноте сидишь?

— Задумалась. Есть новости? — Анна обхватила себя руками, стараясь унять дрожь, затаила дыхание в ожидании ответа.

Отец отрицательно покачал головой.

— Пока ничего. На передовой полная неразбериха. Все перемешалось.

Некоторое время отец и дочь сидели молча. Даже простое присутствие друг друга придавало им сил. Девушка положила голову на отцовское плече, вдыхая родной запах.

— А почему ты приехал? — насторожилась Анна.

Мужчина приложил палец к губам, вслушиваясь в тишину дома.

— Кто кроме нас в доме?

— Никого. Мама с Катей еще с утра к тете уехали, а кухарка после обеда в деревню отпросилась. Остались только мы с Реем. Как можно скорее

В подтверждение этому в комнату вошел постаревший Рей. Лег у ног хозяйки, глядя на них умными глазами. Отец одобрительно кивнул.

— Мне понадобится твоя помощь. Документы, хранящиеся в тайной комнате, нужно уничтожить как можно скорее. За этим я, собственно, и приехал. Хоть ход и тайный, но у всех есть уши и глаза, сейчас я не могу рисковать. Оденься теплее и спускайся, я буду там.

— Хорошо.

Подземелье встретило прохладой. Вход в тайную комнату был уже открыт и за стеллажами слышался шелест страниц.

— Нужно уничтожить что-то конкретное? — осматривая пыльные полки, спросила Анна.

— Нет. Все. В дом е понесем. Дождь кончился? — перебирая папки и складывая их в стопки, поинтересовался мужчина.

— Дождь? Да, прекратился.

— Тогда будем выносить папки к реке, там и сожжем.

Девушка кивнула головой, принимаясь сгребать бумаги с полок. Отблески костра плясали по глади воды.

В быстро наступившую темноту взлетали искры. Они поднимались яркими мушками и оседали мертвым серым пеплом на землю, сгоревшей государственной тайной, еще раз напоминая о быстротечности времени и жизни.

* * *

Осень вступила в свои права. Но ни красота золотой поры, ни сладкий запах спелых антоновских яблок не отвлекали и не радовали глаза. Писем от Сергея так и не было, что еще страшнее не было связи с отцом. По всей стране царила полная неразбериха, после свержения царя. Анна сидела на скамье возле дома, глядя на бескрайние поля тянущиеся на противоположном берегу реки. В воздухе проплывали нити паутины, а может это не паутина, а обрывки чьих-то перерезанных нити жизни, принесенных ветром.

«Ты должна уехать», — твердила мать все последнее время со слезами на глазах. Сестру она уже благополучно отправила с дальними родственниками во Францию, сама же ждала весточку от отца.

«Куда, мама? Куда я уеду. Я не могу бросить тебя, так же, как и ты не могу уехать, не получив вестей от папы и Сергея. Вдруг они вернутся, а нас не будет». — каждый раз отвечала ей девушка и мать замолкала, пряча подступающие слезы. Они плакали поодиночке долгими ночами, но при встрече подбадривая друг друга.

На коленях лежал голубой блокнот. Сейчас он был единственным, кому она могла открыть свои чувства. Пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей, девушка что-то увлечено записывала уже наполовину сточенным карандашом. Строки быстро складывались под грифом. Казалось, все скопившиеся эмоции выливались на бумагу. Закончив, Анна с облегчением выдохнула и прикрыла глаза, откинув голову назад.

— И в вечерней тиши

Под звучанье гитар.

Я приму твой романс,

Как таинственный дар.

Тихий, чуть охрипший голос произнес только что написанные строки стихотворения.

— Ты всегда была очень талантливой, Аня.

Девушка открыла глаза и увидела родное лицо.

— Сережа, — онемевшими губами произнесла она, — Сережа!

Анна бросилась в объятья любимого. Все еще не веря долгожданной встрече, она провела пальцами от подбородка к скулам, зарылась в светлых волосах, опустила руки на плечи, крепко обнимая. Она улыбалась, слезы бежали по щекам.

— Ну что ты, что ты, — Сергей вытирал дорожки слез, ставшими за время войны грубыми пальцами.

Девушка заметила, как он изменился. Глаза, искрившиеся зеленью, посерели и поблекли, как будто их присыпали пылью. Между бровей пролегла складка, скулы заострились. Только осанка все такая же статная, как раньше. И даже за этими изменениями Анна видела все того же юношу с озорной улыбкой, щекочущий её травинкой, того же мальчика, который подарил ей блокнот, того же мужчину с которым она решила связать свою жизнь. Стоя в его объятиях, она чувствовала себя счастливой, но что-то выбивалось из привычного образа.

— Как давно ты вернулся? — отстраняясь, спросила девушка.

— Только что с поезда. Сразу к тебе, — присаживаясь на скамью, ответил Сергей, усаживая милую рядом.

— А почему ты не в мундире?

— Снял, — почти ровно ответил мужчина, но на лице проступили желваки.