Воспоминания воображаемого друга

Он встает и, пригнувшись, идет вдоль ограды в направлении главной дороги.

Макс не ждет, чтобы я его повел, и даже не спрашивает меня, куда идти. Макс идет сам.

Он сам себя спасает.

Глава 59

Макс доходит до угла улицы, где живет миссис Паттерсон и останавливается. По лесу он шел медленно и тихо, но на улице нет деревьев, за которыми можно спрятаться. Нет длинных подъездных дорожек и огромных пустых пространств на берегу пруда. Макс на улице с проездами, с группками домов, светофорами и тротуарами.

Если миссис Паттерсон еще идет по следу Макса, она легко его заметит.

— Иди направо, — говорю я Максу.

Макс стоит на углу. Он прижался к дереву, и по лицу видно, что он не знает, куда идти.

— Школа направо, — говорю я.

— Ладно, — говорит Макс, но вместо того, чтобы выйти из-за дерева, он идет назад, во двор ближайшего дома.

— Куда ты? — спрашиваю я.

— Я пойду за домами.

Так он и делает. Почти тридцать минут он идет от одного заднего двора к другому. Если между домами нет ограды, или деревьев, или гаражей и машин, Макс бежит бегом. Бежит быстро и пригнувшись. Если ограда есть, Макс идет вдоль снаружи, продираясь через кусты и заросли сорняков. Он оцарапал руки и лицо, промочил ноги в лужах, но он продолжает идти. Из-за него еще шесть раз включались прожекторы, но никто его не заметил.

Макс не такой, как Рэмбо в кино. Он не умеет переплывать затопленные рудники, врываться в полицейские участки и лазить по горам, но это потому, что здесь нет затопленных рудников, полицейских участков и гор. В распоряжении у Макса жилые дома, задние дворы, деревья и кусты роз, но он использует их, как использовал бы на его месте Рэмбо.

Мы подходим к следующему перекрестку, и Макс узнает место.

— Через эту улицу — парк, — говорит он. — Вон там.

Макс показывает влево, в направлении парка. За парком находится школа. Но Макс сворачивает не налево, а направо.

— Куда ты? — спрашиваю я.

Макс уже идет вдоль очередной ограды.

— Нам нельзя тут переходить, — шепотом объясняет он мне. — Миссис Паттерсон будет ждать, что я перейду улицу именно в этом месте.

Макс переходит улицу только через два квартала и не на переходе. Он пережидает, притаившись за припаркованной машиной, когда на дороге будет пусто, и перебегает улицу.

Я думаю, что сейчас Макс в первый раз нарушил свой закон.

Если не считать закон, запрещающий какать людям на голову.

Оказавшись на другой стороне улицы, Макс бежит дальше. Теперь он не крадется за домами, теперь он быстро, как только может, бежит по тротуару. Я думаю, что он хочет скорее попасть в парк. Мне тоже парк кажется безопасным местом. Он для детей, пусть хоть и среди ночи.

Макс переходит еще одну дорогу на боковой улице и поворачивает в парк. Он сбегает с тропинки и бежит в сторону футбольного поля между двумя холмами с крутыми склонами. Как-то папа Макса привел его сюда, чтобы Макс съехал с этих холмов на санках. Вообще-то, эти холмы предназначены для того, чтобы люди смотрели с них футбол, но для катания на санках они тоже отлично подходят. После снегопада тут всегда очень много детей. Но Макс тогда отказался садиться на санки и все время жаловался, что у него мокрые варежки. В конце концов папа молча отвез его домой.

Сегодня Макс спускается с холма быстрее, чем на санках, и бежит через футбольное поле. Около ворот он сворачивает к бейсбольному полю. Макс бежит не по тропинке, а по траве среди деревьев на краю поля. После бейсбольного поля он бежит через игровую площадку.

В этом месте, между школой и парком, есть небольшая рощица. Есть тропинки, усыпанные древесной стружкой. Иногда, осенью или весной, учителя водят сюда учеников на прогулки. Несколько недель назад миссис Госк приводила сюда свой класс, чтобы дети сочинили стихи про природу. Макс тогда сидел на пеньке и составлял список слов, которые рифмуются со словом «крона».

В его списке оказалось сто два слова. Это не было стихотворением, но миссис Госк осталась под впечатлением.

Макс направляется к этой рощице. Он бежит вдоль берега маленького пруда, отважившись бежать по тропинке, и так наконец добирается до рощи, где сразу исчезает в ее сумраке.

Через пятнадцать минут, за которые Макс дважды сбивался с пути, мы уже выходим с другой стороны. Между рощей и школой спортивное поле. То самое, где Макс отказался прыгать, бегать и играть в софтбол в День спорта. Луна поднялась еще выше и теперь висит над школой, как гигантский невидящий глаз.

Я хочу сказать Максу, что у него получилось. Хочу сказать ему, чтобы он заполз в кусты на опушке и сидел там до утра. Хочу сказать, что, как только начнут съезжаться автобусы, ему останется только перебежать через поле и войти в школу как в самый обычный день. Он сможет даже пойти в класс миссис Госк, если захочет. Как только он окажется в школе, он будет в безопасности.

Но вместо этого я спрашиваю:

— Что дальше?

Спрашиваю потому, что я больше не командую. Не думаю, что стал бы командовать, даже если бы захотел.

— Я хочу домой, — говорит Макс. — Я хочу увидеть маму и папу.

— Ты знаешь отсюда дорогу домой? — спрашиваю я.

— Да, — говорит он.

— Знаешь?