Воспоминания Железного канцлера

Составление соответствующих указов я взял на себя. Упомянутая мною камарилья держалась того мнения, что декларация в том виде, как ее желал император, окажет благоприятное влияние на выборы в рейхстаг. Я был убежден в противном, не предвидя, правда, до какой степени исход выборов 20 февраля подтвердит мою правоту На основе опыта у меня были сомнения тактического характера, что при ситуации, аналогичной той, которая создалась во время прошлогодних забастовок, опасно в форме обещаний возвещать мероприятия неопределенного и непродуманного характера. Я был убежден, что лживые и полные искажений избирательные речи никогда не выдвинут на первый план действительное намерение правительства, а всегда послужат лишь предлогом для возбуждающей критики существующего. Решающие декларации перед выборами могут благоприятно на них воздействовать, если исходят из неоспоримых фактов, не дающих повода для извращений; такими фактами являются, например, нападение извне или его угроза, либо покушения, вроде покушения Нобилинга. Что касается намеченной декларации, то я не боялся непосредственной и прямой критики, если бы содержание этой декларации было понято правильно, а опасался лишь ловкого использования ее агитаторами, враждебными государству. Поэтому у меня были опасения относительно того, какое действие произведут желаемые императором указы, но большее значение я придавал личному воздействию на императора. В течение 40 лет мною руководило в прусской и германской политике убеждение, что моя задача заключается не столько в завоевании временных успехов в избирательной борьбе, сколько в том, чтобы предохранить императора от влияний и мероприятий, которые должны повернуть вспять усиление королевской власти и укрепление империи, с успехом осуществлявшиеся мною начиная с 1862 г.

За 40 лет на моих глазах сменилось немало парламентов, и я считал их менее вредными для нашего общего развития, чем ошибки монархов, которые не имели места после того, как в 1858 г. принц‑регент вступил на путь, открывший новую эру. Тогда правитель также честно стремился оказать своим подданным благодеяния, которые, по его мнению, не оказывались им лишь из ложно понятого усердия и несправедливого властолюбия. Тогда положение также было таково, что клика честолюбивых карьеристов – фракция Бетман‑Гольвега, ничего не добившись во времена Мантейфеля, втерлась в доверие к наследнику престола и использовала несоответствие между его благородными намерениями и недостаточным знанием практической жизни, чтобы восстановить его против правительства его брата и изобразить оппозицию против последнего как борьбу за права человека.

Для того чтобы до некоторой степени успокоить нетерпение императора, я придал обоим проектам указа на имя канцлера и министра торговли форму, соответствующую характеру императора и его стремлению к высокопарности. Представляя эти проекты, я заявил, что составлял их только из повиновения его приказанию и что настоятельно прошу воздержаться от публикаций такого рода, выждать момент, когда можно будет внести в рейхстаг точно сформулированные и разработанные законопроекты, и, во всяком случае, до окончания выборов не касаться рабочего вопроса. Неопределенность и слишком общий характер инициативы императора возбудят ожидания, удовлетворение которых лежит вне пределов возможного, а невыполнение усугубит трудность положения. Когда его величество через несколько месяцев или недель сам убедится в ожидаемых мною вреде и опасности, то мне хотелось бы иметь возможность напомнить, что я самым решительным образом отговаривал его от этого шага и составил указы, только выполняя долг повиновения чиновника, еще находящегося на службе. Я закончил просьбой разрешить мне бросить зачитанные проекты в горевший камин. Император ответил: «Нет, нет, дайте их сюда», и с некоторой поспешностью подписал оба указа. 4 февраля они были опубликованы в «Reichsund Staats‑Anzeiger» без контрассигнирования.

«Имперскому канцлеру.