Воссоединение (ЛП)

Последнее заставило Балбеса повеселеть. «Лендровер» был куда вместительнее «рамблера». Наверное, Балбес решил, что там будет гораздо проще принять горизонтальное положение с Дебби Манкузо.

— Я просто не понимаю, — сказала мамуля гораздо позже, когда больничный персонал закончил делать нам рентген, проверять зрение, тыкать и совать в нас всякие штуки и, наконец, отпустил домой. Мы сидели в обеденном зале «Пенинсьюла Пицца». Именно здесь работал Соня, а еще оказалось, что это одно из немногих мест в Кармеле, где можно получить столик на шестерых — семерых, если учитывать Джину, — без предварительного заказа. Для посторонних мы, должно быть, выглядели как одна большая счастливая семья (ну, кроме Джины, которая вроде как выделялась, хотя и не так сильно, как можно было бы подумать), которая праздновала что-то вроде победы в футбольном матче.

И только мы знали, что празднуем то, что все мы до сих пор живы.

— То есть это же чудо какое-то, — продолжала мама. — Доктора именно так и думают. Я имею в виду, что никто из вас серьезно не пострадал.

Док продемонстрировал ей свой локоть, который поцарапал об осколки стекла, когда вылезал из машины.

— Если в рану попадет инфекция, она может оказаться крайне серьезной, — сказал он голосом маленького травмированного мальчика.

— О, дорогой. — Мама потрепала его по голове. — Я знаю. Ты вел себя так храбро, когда доктора накладывали швы.

Все остальные молча закатили глаза. Весь вечер Док старательно изображал из себя раненого бедняжку. Но это делало счастливыми его и мамулю. Она попыталась провернуть эту штуку с трепанием по голове и со мной, и я чуть не сломала руку, стараясь увернуться.

— Это не чудо, — покачав головой, возразил Энди, — а просто слепая удача. Повезло, что вы не погибли.

— Слепая удача тут ни при чем, — заявил Соня. — Нас спасли мои превосходные водительские способности.

Как бы мне не хотелось это признавать, но Соня был прав. (И где он выучил слово «превосходные»? Он что, за моей спиной готовился ко вступительным экзаменам в университет?) За исключением той части, где мы влетели в витрину, он вел эту тачку — без тормозов — словно профессиональный гонщик «Инди-Пятьсот». Я вроде как понимала Джину, которая вцепилась в его руку и не сводила с него преклоняющегося взгляда.

Из уважения к Соне, которое я теперь испытывала, я даже не смотрела, чем они с Джиной занимались на заднем сидении «лендровера» по дороге домой.

А вот Балбес, разумеется, смотрел. И то, что он увидел, повергло его в прескверное расположение духа.

Однако когда Балбес врубил у себя в комнате Мэрилина Мэнсона и начал громко топать в такт, то этим лишь допек отца, который быстро перешел от благодарности судьбе, что все обошлось, хотя он был близок к тому, чтобы потерять своих «мальчиков… и тебя, Сьюз. О, и Джину тоже» к ярости от того, что приходится слушать музыку, которую он охарактеризовал как «тлетворную и отравляющую разум».

Я в одиночестве поднялась к себе в комнату (Джина исчезла в неизвестном направлении; ну ладно, хорошо, я знала, где она, просто не хотела об этом думать) и решила, что шум в коридоре мне только на руку. Так никто не сможет подслушать очень неприятную беседу, которая мне предстояла.

— Джесс! — позвала я, включив свет, и поискала его взглядом. Но ни его, ни Гвоздика не было видно. — Джесс, ты где? Ты мне нужен.

Призраки не собаки. Они не прибегают по первому зову. По крайней мере, раньше не прибегали. Во всяком случае, по моему зову. Только в последнее время — и этого я с отцом Домом пока не обсуждала. Если на то пошло, это было слишком странно: стоило мне вспомнить о ком-нибудь из знакомых призраков — и они тут как тут. Серьезно. Только я на мгновение подумаю о папе — и хоп, он уже передо мной.

Не стоит и говорить, что получалось ужасно неловко, когда я вспоминала о нем под душем, пока мыла голову, или еще где-нибудь в том же роде.

Я иногда задумывалась, не связано ли это как-то с ростом моих медиаторских сил с возрастом. Но если бы дело обстояло именно так, отец Дом, по логике, должен был бы оказаться гораздо лучшим медиатором, чем я.

Вот только он не был лучше. Он отличался от меня, но не был лучше. И уж точно не был сильнее. Он не мог вызвать духа одной силой мысли.

По крайней мере, я так думала.

В любом случае, хотя призраки и не являются по первому зову, Джесс, кажется, в последнее время всегда ко мне приходил. Он возник в комнате, немного померцав, и уставился на меня, будто я только что вышла со съемочной площадки «Восставшего из ада 3» прямо в гриме и костюме. Но позвольте заметить, выглядела я и вполовину не так растрепанно, как себя чувствовала.

— Nombre de Dios, Сюзанна, что с тобой стряслось? — спросил он, заметно побледнев (ну, во всяком случае, заметно для парня, который уже был мертв).

Я осмотрела себя. Ну да, хорошо, моя блузка была порвана и в грязи, а гольфы сползли и обвисли. Но хотя бы волосы имели исключительно важный для меня вид, словно их растрепал ветер.