Восстань и убей первым

Создание тщательно проработанной легенды выходит далеко за пределы получения фальшивого имени. От стажера ожидают, что он выучит свою совершенно новую, вымышленную биографию: где он родился и воспитывался; кем были родители; каковы были социальные, культурные и экономические условия, в которых он рос; его хобби и так далее. Паспорт, выданный дружественным «базовым» государством – или подделанный в «Моссаде», позволит воину свободно передвигаться по миру, даже по странам, в которых от израильтян отнюдь не в восторге. Вымышленная профессия должна быть такой, которая подразумевает множество путешествий и долгих часов работы в одиночестве, без партнеров, офисов или фиксированного рабочего дня. В этом плане идеальными являются прикрытия корреспондента газеты, фотографа или сценариста, изучающего фактуру для написания киносценария. Все эти занятия не требуют подробных объяснений.

Со временем, в процессе дополнительной отработки легенды, она отдаляет стажера от самого себя, наделяет новой жизнью в новой стране, что не вызывает подозрений[260]. Далее стажеры приступают к созданию легенд «второго уровня», привязанных к конкретным ситуациям. Воин должен уметь дать внушающие доверия объяснения, почему он находился в определенном месте в определенное время – прохаживаясь около какого-нибудь министерства и наблюдая за количеством входящих и выходящих людей – на тот случай, если к нему обратится с вопросом излишне любопытный полицейский. Чтобы такому объяснению поверили, его надо дать быстро, спокойно и с минимальным количеством деталей. Ведь сообщение излишней информации может так же легко вызвать подозрения, как и отсутствие объяснений вообще.

Преподаватели могут повысить напряженность тренировки, симулируя арест и жестокий допрос стажера[261]. Сотрудник «Кесарии» под псевдонимом Курц сказал, что это самая трудная часть курса. «Они посылали нас парами в Иерусалим для слежки за иностранными дипломатами. Это казалось простым заданием – просто следуй за ними по пятам и докладывай, не устанавливая контакта, – пояснил он. – У нас были иностранные паспорта, и нас так проинструктировали, что мы даже не догадались, какая роль нам отведена. И вдруг, откуда ни возьмись, появляются три полицейские машины, и несколько парней в гражданском набрасываются на нас, сбивают с ног, надевают на нас наручники и бросают в фургон… Они привезли нас в следственную часть Шин Бет на Русское подворье в Иерусалиме. Там мы провели три с половиной ужасных дня – без сна, в наручниках, с завязанными глазами. Какую-то часть времени нас продержали сидящими на стульях с заведенными назад и скованными наручниками руками. В таком положении деревенеет все тело. Какое-то время мы проводили подвешенными на цепи к потолку, касаясь пола только пальцами ног. Во время допросов полицейские и агенты Шин Бет избивали нас и оплевывали. Я слышал, что они даже мочились на одного парня. Цель была установить, кто сломается, а кто будет до конца держаться фиктивной легенды». Курц не сломался. Если бы он это сделал, скорее всего был бы снят с программы.

По завершении курса успевающие стажеры сдают экзамен на оперативных сотрудников и начинают выезжать на задания в «целевые» государства.

Харари установил в «Кесарии» железную дисциплину и требовал от сотрудников беспрекословного подчинения[262]. Любой, кто не следовал установленным им правилам, сразу же находил себя вычеркнутым из организации. В офисе подразделения на одиннадцатом этаже здания по адресу Каплан-стрит, 2, Тель-Авив царили тишина и образцовый порядок. «Майк привез с собой в “Кесарию” европейскую атмосферу, – вспоминал Этан. – Это то, как здесь говорили, как себя вели, тактичность, манеры. Его кабинет был всегда идеально чист и убран, все было тип-топ. Таким же он был и в своем поведении, одежде. Всегда аккуратно причесан, гладко выбрит, и повсюду, куда бы он ни шел, за ним следовал аромат его любимого одеколона French Macassar. Это было важно, потому что он заставил все подразделение привыкнуть работать в атмосфере стран, из которых мы якобы приехали».

«Хорошая разведывательная информация и сильная “Кесария” стоят денег», – говорил Харари Амиту. Он требовал все большего бюджета, который расходовал на подготовку кадров и создание новых оперативных структур и сетей. Люди Харари основали сотни коммерческих предприятий в несметном количестве сфер и стран, которые послужат «Моссаду» еще много лет после ухода Харари. Многие такие точки не могли быть использованы немедленно, но у Харари была интуиция, благодаря которой он видел, что однажды для «Кесарии» может стать выгодным контролировать судоходную компанию в какой-то ближневосточной стране. И действительно, пришло время, когда подразделению потребовался гражданский корабль для прикрытия команды «Моссада» в водах Йемена[263]. «Моссад» нагрузил судно партией мяса, доставляя его в различные порты и между делом выполняя разведывательную миссию.